За горным туманом

— Я мужчина, в котором ты нуждалась всю свою жизнь. Я могу дать тебе все, что ты не пожелаешь, до того, как ты осознаешь, что ты желаешь этого. Я могу выполнить каждое твое желание, вылечить твою каждую рану, выправить все, что неправильно. У тебя есть враги? Их не будет рядом со мной. Ты ощущаешь голод? Я найду самый сочный, созревшие кусочки и буду кормить тебя своими руками. У тебя что-то болит? Я облегчу твою боль. Плохие сны? Я разгоню их по сторонам. Сожаления? Я вернусь назад и все исправлю. Приказывай мне, красотка, и я твой.

Эдриен бросила в его сторону испепеляющий взгляд.

— Единственные сожаления, которые у меня есть, сосредоточены вокруг красивых мужчин. Так что я предлагаю тебе убраться из моего…

— Ты находишь меня красивым?

Что-то в глазах этого мужчины было не совсем правильным.

— В эстетическом смысле, — пояснила она.

— Я так же красив, как и Хок?

Эдриен сделала паузу. Она могла быть иногда язвительной, но когда дело доходило до того, чтобы отбрить кого-то, то ее характер уводил ее с того пути, где она могла бы ранить чувства людей. Эдриен предпочитала оставаться безмолвной, когда ее мнение было не тем ответом, которое кто-то искал, и в этом случае ее молчание было достаточным ответом.

Адам стиснул челюсти.

— Я так же красив, как и Хок?

— Все мужчины разные. Никто не может сравнивать яблоки и апельсины.

— Я и не прошу тебя их сравнивать. Я прошу тебя сравнить одного мужчину с другим. Хока и меня, — прорычал он.

— Адам, я не собираюсь заниматься этим с тобой. Ты пытаешься заставить меня что-то сказать…

— Я только прошу дать мне честный ответ.

— Почему это так важно для тебя? Почему ты вообще об этом беспокоишься?

Его настроение мгновенно изменилось.

— Дай мне шанс, красотка. Ты сказала, что эстетически я тебе нравлюсь. Но ты не можешь по-настоящему сравнивать мужчин, до тех пор, пока ты не попробовала удовольствия, которое они могут доставить тебе. Ложись со мной, красотка. Позволь мне…

— Прекрати это!

— Когда ты увидела меня ковавшим железо, это зажгло в тебе огонь. — Напряженные черные глаза Адама вглядывались в ее глаза, проникновенно и глубоко. Он взял ее руку и поднес ее ладонью вверх к своим губам.

— Да, но это было до того, как я увидела… — Она резко оборвала себя.

— Хока, — горько выплюнул Адам. — Великолепного Хока. Хока — живую легенду. Хока — соблазнительного ублюдка. Хока — королевскую шлюху. Помнишь?

Она печально посмотрела на него.

— Прекрати это, Адам, — наконец сказала она.

— Ты спала с ним?

— Это не твое дело! И отпусти мою руку! — Она попыталась вытащить свою руку из его хватки, но его он сжал ее крепче, и когда его пальцы ласкали ее запястье, она ощутила как замешательство наступает на ее чувства.

— Ответь мне, красотка. Ты лежала вместе с Хоком?

Она с трудом сглотнула. Я не буду отвечать ему, упрямо обещала она, даже когда ее губы прошептали «Нет».

— Значит, игра все еще идет, красотка, и я все же должен выиграть. Забудь Хока. Думай об Адаме, — пропел он и захватил ее губы жестоким поцелуем.

Эдриен казалось погружалась все глубже и глубже в темное море, которое заставило е захотеть встряхнуться и прийти в себя.

— Адам. Скажи это, красотка. Позови меня.

Где был Хок, когда она так нуждалась в нем?

— Х-х-хок, — прошептала она напротив причиняющего боль рта Адама.

Разгневанный, Адам заставил ее наклонить голову, пока она не встретилась глазами с его яростным взглядом. И пока Эдриен смотрела, темные черты Адама казалось странно замерцали, изменяясь… но это невозможно, уверяла она себя. Темные глаза Адама внезапно показались имеющими такие же золотые крапинки как у Хока, нижняя губа Адама внезапно изогнулась в чувственном приглашении, таком же, как и у Хока.

— Это именно то, что я должен сделать, чтобы получить тебя, красотка? — горько спросил Адам.

Эдриен смотрела, очарованная и ужасающаяся. Лицо Адама таяло и переопределялось, и он с каждым проходящим мгновением он становился все более похожим на ее мужа.

— Я должен прибегнуть к такому трюку? Это единственный способ, при котором ты примешь меня?

Эдриен протянула дрожащую руку, чтобы прикоснуться его странно трансформировавшегося лица.

— А-адам, п-прекрати это!

— Это заставляет тебя гореть, красотка? Если у меня будет его лицо, его руки? Потому у меня они будут, если это так!

Тебе это снится, сказала она себе. Ты заснула, и тебе снится очень, очень плохой кошмар, но это пройдет.

Руки Адама легли на ее груди и пальцы ледяного огня послали столб острых ощущений вдоль ее позвоночника… но это было не удовольствие.

* * *

В дюжине шагов позади застыл на полпути Хок, после того, как он пролетел по длинному мосту, ведущему в сады. Линия за линией, мускул за мускулом, его лицо становилось маской ярости и боли.

Как давно он уехал? Двенадцать часов назад? Полдня?

Раня, которую он получил, спасая ее жизнь, сердито жгла его руку, в то время как его желание к ней точно так же пульсировало под килтом.