За границами легенд (СИ)

— А чтоб с глупыми вопросами не приставал! Естественно, я волновалась за тебя: ты же мой брат. И ты в тот день в таком состоянии искал меня, ради меня пришёл. Да и едва за Грань не отправился у меня на руках.

— Я рад, — увидев мои недоумённо вздетые брови, он прибавил, — Рад, что ты за меня волновалась.

— Лучше б за себя поволновался, братан! А то я её точно тебе за ворот запихну.

— Зачем? — возмутился мужчина, — Что за бред так мучить эльфов и жаб?

— Ну… люди так развлекаются. Точнее, их дети. С теми, кого недолюбливают или, наоборот, кого обожают. Мне вот так сын кузнеца в деревне раз удружил. Получил жабой в глаз, — задумчиво посмотрела на мою ручную зверюгу, и мне показалось, что она как-то испуганно сжалась, — Ой, я тебя, наверное, сильно сжимаю? Ну, извини. — и пересадила её к себе на колени. Она, впрочем, спрыгнула и под ближайший куст роз убежала, — Странно, как будто она понимает мою угрозу! Нет, что я за бред несу? Я просто её захватала, а она — свободолюбивая.

— Она понимает, — Лэр вдруг широко улыбнулся, — Понимает, что ты её сейчас мучить не будешь, но намекает, что не в восторге, когда её так грубо хватают. Они… они как бы дословно не понимают нашу речь, но чувствуют наше конкретное состояние и отношение лично к ним. Не только звери, но и растения. И даже сама земля. Если ты её сейчас погладишь, то она почувствует и ей приятно будет.

— Э… но ведь мир-то огромный! Что ему одна моя ладонь против него всего?

— Мир большой, но чуткий, — Лэр поймал взглядом летящую мимо бабочку с крыльями цвета весеннего чистого неба, медленно протянул в её сторону ладонь.

И та… та просто на неё присела.

— Если ты со мной согласен, мир, пересади её мне на левое плечо?

И… и она пересела!

— Мириона всегда говорит с нами знаками и теми существами, которых драконы и люди почему-то считают неразумными. Хотя… ведь у вас же есть всякие приметы и суеверия, верно? Например, где-то в Белом краю боятся, когда им дорогу перебежит чёрная кошка — считается, что это не к добру.

Заинтересованно подалась вперёд и свалилась прямо с подоконника. В протянутые им руки. Брат спокойно, будто пушинку, будто и не был ранен, поднял меня всю и усадил на кровать, возле его колен.

— Ой, а я в сандалиях!

— Ничего, я попрошу ответственных сейчас за чистоту всё убрать.

— Ответственных?

— У нас нет слуг, — недоумённый взгляд, — Просто есть несколько родов, которые имеют право помогать в стенах дворца и при приёме послов. Считают это честью. Иногда напрашивается помочь кто-то и из других.

Мы какое-то время задумчиво смотрели друг на друга.

— А что… эта кошка, да ещё и так… это что-нибудь значит?

— Вряд ли, — он улыбнулся, — Хотя, быть может, когда-то в старину у какого-то человека была кошка, с который он был добр, и которая его сама в ответ любила — и она, когда понимала, что идёт беда, норовила перебежать ему дорогу, просила остановиться. Хотя, быть может, тот человек дружил с Мирионой — и это у них был условленный жест, что она так его предупреждала, пытаясь оберегать от бед. Ну, или некий человек или даже целая семья сделали что-то значимое для мира — что-то доброе — и Мириона повадилась их предупреждать или сбивать с опасной дороги, всё время или часто, чёрной кошкой. И человек, коли не знал о помощи мира, смекнул, что если дорогу ему перебегает чёрная кошка, то в тот день туда, куда собрался, лучше не идти. Потому что раз или несколько всё же сходил, на свою голову. Да и сложно не заметить повторяющийся из раза в раз знак. Или то окружающие заметили, что когда ему грозит беда, то откуда-то неизменно вылезает чёрная кошка — и перебегает ему дорогу.

— То есть, эта и другие приметы, возможно, были знаком от мира кому-то конкретному?

— О, да! — усмехнулся Лэр, — Хотя, быть может, уже позже, когда люди уже редко стали слышать голос мира и понимать его, доверять ему, мир стал пытаться докричаться до них при помощи им привычных знаков. Чтоб предупредить или поблагодарить. Но, конечно же, это случалось не всегда, — он фыркнул, — Ведь иногда чёрной кошке самой надо идти куда-то по своим, кошачьим, делам?

Мы засмеялись. Он, правда, поморщился, потирая грудь.

— Не смейся, — взволнованно, едва касаясь, дотронулась до его груди, — Тебе же больно смеяться! Я постараюсь больше тебя не смешить.

— Но твои шутки наоборот меня радуют и делают мою жизнь красивее. Ведь скучно всё время лежать и лежать! К счастью, я не слишком часто прихожу в сознание, поэтому не успеваю устать от этого всего слишком быстро.

Возмутилась:

— Не говори так! Я хочу, чтоб ты был живой!

Молодой мужчина вздохнул, отвернулся, стал смотреть куда-то в угол своей спальни.

— Если мне придётся всё время теперь в кровати лежать, то и не нужно, чтобы я был живой!

Так… ему вообще ходить нельзя, а он на поиски сестры пошёл, едва узнав?!

Спросила о том, но брат ничего не ответил. Сжала его лицо и медленно заставила его повернуть голову и посмотреть на меня:

— Заботился бы ты лучше о своём здоровье, Лэр!