За границами снов

– Ненавижу мутантов. Он даже не животное – хуже! Он сделал свой выбор быть животным, бесполезным, жалким. Язва на тротуаре. Симбиоз с бактериями? Без таких, как он, мир как-то получше выглядит, не так ли?

– Макс, ты в натуре философ, – хохотнул грузный.

Токсин немного пришел в себя и, шатаясь поднялся, подхватив синтезатор.

– Поглядите на него, аж сочится и воняет, – не унимался тот, кого назвали Максом, – таких животных именуют паразитами, – он плюнул на бродягу, – ты про симбиоз в аду будешь рассказывать, гнида, слышишь меня?!

Токсин на ватных, плохо гнущихся ногах побежал от агрессивной компании.

– Я и так в аду, – пробормотал он.

– Он еще гонит чего-то! Да чего париться – вали его, – задорно воскликнул грузный, вытащил травматический пистолет и выстрелил в спину Токсину, сбив его с ног.

Космический Охотник сжал зубы, снова поднялся и свернул с тротуара в темноту дворов.

– Пойдем пацаны, сделаем доброе дело, давнем паразита.

– Паш, ты так жмура из него сделаешь, – заметил парень с крашеной челкой.

– Да плевать, кто будет им заниматься? Его даже в морг не пустят. Тварь ты дрожащая или право имеешь, в конце концов?

– Делать вам нечего, я жрать хочу, а вы ерундой занимаетесь, – заметил парень в красной куртке.

– Да брось, кто много чревоугодничает, ступает по дорожке этого животного, – зло бросил бровастый и нагнал жертву, – эй, не так быстро!

Токсин почти доковылял до мусорного контейнера, когда жгучий удар резиновой пули сбил его с ног.

– Ну чего встали? – с вызовом спросил тот, кого называли Макс, – кушать подано! Давай, Леха, хватит из себя цел очку строить.

Леха, обладатель модной красной куртки, вздохнул, убрал в карман телефон, который он наконец-то нашел, и ударил Токсина ногой по голове.

Бродяга поднял голову:

– Нет ничего прекраснее звездного неба надо головой и чего-то доброго внутри нас. Он тоже… потерял Пса…

– Поговори еще, паразит.

Выстрел. Шокер. Удар. Реальность Токсина разделяется на разноцветные сферы. Там, в приоткрывающихся порталах видны знакомые части того, что составляло сущность его – Космического Охотника. Где-то совсем рядом возник запах Пса. Хоть что-то хорошее перед лицом небытия. Жрецы должны быть расстроены – глубина страдания не достигнута. Это даже рассмешило охотника. Он перевернулся на спину. – «Во блин, он смеется, гад!» – Четыре расплывающихся силуэта или шесть. – Неважно. – Нет. – Пять. – Запахи врываются в мозг. Запахи испорченных продуктов и старых газет в мусорном бачке, запах адреналина и ненависти, запах пота и алкоголя, запах сигарет и собачьей шерсти. Пятый, низкий силуэт обретает границы. Это Пес! Сознание, распыленное в квантовой пляске частиц, собирается в могучий лазерный луч. Слова больше не нужны. Космический Охотник стал одним целым. Противники становятся кусками горящей материи. Сила лап. Азарт. Недостающий пазл личности впаивается взрывом сверхновой звезды. Дело за малым. Зубы вонзаются в плоть, разрывая сложные белковые цепочки, которые, распадаясь, рождают новые смыслы, за пределами морали и логики. Кровь и крик. Плоть и рык. Всего лишь волны, уходящие в пространство. Это вам, Жрецы и Старейшины. Слушайте песню проклятой планеты. Мясной танец за гранью добра и зла. – «Пощади!» – Космический Охотник в симбиозе с Псом понимает слова, но они лишь доставляют неудобства, не больше чем пара голодных блох.

Охотник и Пес шумно дышат, не замечая, как ворочаются истерзанные тела.

– Ох, это как? Это кто же тебя? – Моряк, чуть пошатываясь, пытался сосредоточить взгляд.

– Там, откуда я родом, таких называют Чистильщиками Хаоса.

– А у нас как? – Моряк икнул.

– Избалованными сынками, наверное, – пожал плечами Токсин.

– Оп-па, а это у нас кто?

– Это тоже я, ну или, чтоб тебе было понятнее, мой Пес.

– Какая соба-а-ачка! Можно погладить? Он не укусит?

– Я тебя не укушу, но лучше не надо.

– А это, собственно, значит, ну это… ты нашел, что ли, то, что искал?

– Вроде того.

– И что теперь?

– Я вот тебе синтезатор принес, проверь, может, рабочий?

– Ладно, утром посмотрю.

– Вот деньги еще.

– Ого! Ну, ты ловок, – Моряк убрал деньги в карман.

– Есть у нас из еды чего?

– Фасоль есть, полбанки, – Моряк заглянул под старый ящик, стоящий у бетонной опоры моста, и вытащил заветную банку.

Токсин взял еду, нашел пластиковую тарелку и, разложив фасоль, предложил Псу. Тот быстро, с глухим урчанием съел предложенное, вылизал тарелку и послушно сел рядом с новым хозяином.

– Моряк, скорее всего, мы больше не увидимся в этой галактике.

– Да ладно тебе. Куда ты собрался?

– Я не знаю, существует ли слово, обозначающее то место, куда мне нужно.

– Мне-то что теперь делать? – бросил он вслед удаляющемуся другу.

– Будь осторожен, – донес ветер слова Космического Охотника.

– Та-а-ак, двое насмерть, один в коме, и только сынок прокурора может говорить, но его толком не допросишь, он без адвоката в сортир не пойдет, – проворчал седой усатый полицейский.

– Эти молодцы попали-таки под камеру, видел? – спросил молодой, коротко стриженный напарник, кивая в сторону монитора.