За границами снов

Серафимы сами по себе не наносят смертельных увечий, но при укусе вызывают ужаснейшие кошмары наяву. Бывали случаи, когда укушенные выцарапывали себе глаза или кончали жизнь самоубийством, чтобы не видеть, выражаясь языком землян, апокалиптических видений. На Земле, по мнению Охотника, другие правила. Это гигантское поселение напуганных людей, пытающихся ужиться в преисподней.

Аккуратно потрепав милосердных граждан, охотник отправился проверять мусорные баки. Он почти никогда не собирал там еду, помимо которой там можно было найти много интересного. Токсин собирал выброшенные книги, читал наиболее интересные, а потом сдавал по мизерным ценам уличным торговцам барахлом. Только одна книга была всегда оставалась его собственностью: «Критика чистого разума» Иммануила Канта. В ней было не все понятно, но одно бродяга улавливал: автор пытался глубоко постичь человеческую природу, нечто такое, что нельзя передать словами. Токсин понимал, что непознаваемое, а может – забытое, стертое, украденное – занимает не только его мысли, в тексте мыслителя чувствовался голод сознания, как бывает с теми, кого разделили. Может быть, некий Кант в свое время тоже потерял своего Пса, но предпочел заняться писаниной, вместо того чтобы существовать на просторах социального дна?

Старенький, но в хорошем состоянии синтезатор Casio! Если он рабочий, за него можно получить больше тысячи рублей, главное, чтоб Моряк не был слишком пьян и мог сторговаться. Токсин подхватил находку, осмотрел, не обнаружив видимых повреждений. Подхватив инструмент, Охотник ретировался, ему не хотелось наткнуться на «хозяина» местных территорий и вступить в спор за добычу: коллеги – охотники за мусором, – если день их был относительно удачен, как правило, были пьяны, и общение с ними доставляло мало удовольствия.

Токсин вывернул из дворов на небольшую улочку. Начинало темнеть, и зажглись фонари. Прохожих не было, только автомобили изредка шуршали параллельно тротуару. Космический Охотник наслаждался умеренной тишиной и поглядывал на небо, на котором слабо пробивался свет звезд, обычно невидимых из-за иллюминации города; казалось, они разговаривают на непереводимом трансцендентном языке. Токсину подумалось, что он понял проклятие этой планеты, вернее этого якобы доминирующего вида, называемого людьми – слова! Слова, позволяющие этим недолго живущим существам обобщать опыт и в спешке передавать его друг другу из поколения в поколение, наматываются на сознание тонкими пленками, в конце концов создавая непроницаемый кокон, через который уже не проходят пульсации и крики непередаваемого смысла. Редкий индивид способен на личный разговор со звездами, тет-а-тет. Им это не нужно для выживания популяции и вообще опасно и может вызвать безумие. Даже одна из главных религиозных книг говорит: «В начале было Слово…» Прекрасная ложь, придуманная наиболее хитрыми и предприимчивыми потомками приматов. Как не хватает Пса в голове. Если бы его сознанием можно было поделиться с людьми хотя бы на минуту – цивилизация изменилась бы навсегда.

– Эй, мужик! Закурить не найдется? – грубый выкрик прервал размышления бродяги, он обернулся.

Их было четверо. Спортивные, хорошо одетые ребята. Это был самый неприятный класс: на социальной лестнице эти люди живут на несколько этажей выше, и если бездомный вызывает их интерес, это, как правило, означает одно – они хотят развлечься.

Токсин развел руками, чуть не выронив синтезатор, отрицательно помотал головой и ускорил шаг.

– Музыкант, что ли? – кто-то за спиной нахально заржал. – Ты погоди, слушай, куда побежал-то? Догоним же. Сыграй нам, музыкант.

Токсин остановился.

Заводилой компании был самый низкорослый из них, белобрысый, с крашенной в рыжий цвет челкой.

– Ого! А ты чего такой урод? Заразу разносишь? Ты че, ссука, зеленкой свое дерьмо закрасить не можешь?

– Это симбиоз с микроорганизмами этой планеты, – Токсин неловко переминался с ноги на ногу.

Парни грохнули смехом.

– А ты с какой планеты, мутант? – неожиданно посерьезнев, спросил грузный молодой человек, сплюнув себе под кроссовки.

– Я не помню, – бродяга затравленно улыбался, – у меня мнимая память.

– Может, тебе мозги вправить, а?

– Да хорош вам, чего докопались до бомжа, – погнали, пива найдем, – вмешался парень в красной куртке, который что-то искал, роясь у себя в карманах.

– Не, погодь, – вмешался стриженный под ноль, бровастый молодой человек, самый пьяный из компании – пусть сыграет. Никогда не слышал, как уроды музицируют. Заводи шарманку, чего смотришь?

– Но это синтезатор, он без электричества не работает. Нужен вам? Отдам.

– Не работает без электричества?! – вдруг вскипел бровастый. – Ты сейчас заработаешь у меня, – он вытащил шокер и, сделав выпад, ужалил бродягу в шею.

Токсин рухнул и забился в спазмах.

– Э-э-э, Макс, ты что делаешь? – воскликнул парень в красной куртке.

– Ты что, жалеешь его, дубина? Да это не человек – это животное!

– Да на кой черт он тебе?