За границами снов

Парок дыханья. Горечь сигареты.
Убожество подъездного тепла.
Коротким ливнем выплакано лето,
Зима еще как будто не пришла.

Агатовая пемза тротуара

Подошвы прожигает. Сгоряча,
Наверное, я каркала: «Не пара…»
В безрыбье разгулялась рать рачья,

Прельстившись преснотой. Чем меньше лужа,

Тем ближе дно и толще ила слой.
Не дергайся – засасывает глубже…
В сети любви запутанной и злой

Зерно и раки паюсное мечут.

За ним ныряю в счастье глубоко —
Целую эти крохотные плечи,
Вдыхаю с них парное молоко.

Инкубатор

Совсем чуть-чуть цыплячьего тепла
Отсветом равнодушного накала —
Для желторотой стаи роль крыла
Живой любви и лампочка сыграла.
Так в темноте, безликой и скупой,
Хочу тепла от губ твоих добиться,
И зябко под яичной скорлупой
Томится не рожденная жар-птица.

Я не могу

Я не люблю фатального исхода,

От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою…

В. Высоцкий

Я не могу свои не тратить нервы,
Боюсь, я их совсем не берегу.
Я не могу в лицо ударить первой,
Навряд ли я вообще это могу.

Я не могу с закрытым ртом смеяться,

Я не умею скидку попросить.
Я не могу серьезно обижаться
И камешки за пазухой носить.

Я не могу надолго расставаться

С любимым человеком, уж прости;
Я не могу на части разорваться.
Я не могу не есть после шести.

Я не могу, взбивая мозг до мусса,

Глотать по телевизору халву.
Я не могу на землю бросить мусор
Там, где живу, и там, где не живу.

Восторга у меня не вызывают

Брильянты, шубы, золото, тряпье,
Не потому, что денег не хватает,
А потому что это – не мое.

Я не могу не мыть подругам кости,

При этом им ничем не навредить.
Я не могу напрашиваться в гости
И в них без приглашения ходить.

И как бы чайки страшно ни кричали,

Пророча непредвиденный исход,
Я не могу остаться на причале,
Когда уходит в море теплоход.

Что умерло, я воскрешать не смею,

Я не хочу былое ворошить.
Я не могу – я права не имею —
Без счастья и любви на свете жить.

Соловей-разбойник

1

Холодает. Небо тускло.
Птицы черные кричат.
Сник последний теплый мускул
В лике грозного врача.

Объявил нам свой диагноз

Он с жестокой прямотой.
Лишь Соловушка-проказник
Не согласен на покой:

Весь расстегнут, весь расхлестан,

С непокрытой головой,
В океан пошел на веслах
В лодке хлипкой и гнилой.

Пусть беснуется ненастье,

Кровоточит левый бок.
С ним – подаренное счастье —
Рваный шелковый платок.

И Соловушка-разбойник

Дышит ровно и легко,
Убегает от погони
И свистит на молоко.

С ним – обещанное счастье,

Животворных сил глоток —
Замусолен на запястье
Белый некогда платок.

2