За гранью

«…там, где я сейчас…» Как будто она раньше работала в других местах — в той же отрасли? — и была переведена. Это говорит о том, что у нее такая работа, что она сама не решает, где и когда потребуются ее услуги. Может быть, это вполне обычная работа — в торговле, ресторане, рекламном бизнесе, организации вечеринок; молодым людям нередко приходится приспосабливаться на рынке труда. Но Валманна мучили сомнения. То есть он не сомневался, он был уверен в том, что девушка оказалась замешана во что-то такое, о чем она не хотела рассказывать матери. Нетрудно догадаться. С Эви что-то не так. С ней давно все было неладно, да и немудрено, если подумать о том, в каких условиях она выросла. Однако ее почерк с большими красивыми завитушками и робкая улыбка, которую было видно на маленькой фотографии, выдавали романтическую натуру. Валманн еще раз изучил правильные черты лица, чтобы вспомнить, не встречал ли он где-нибудь эту девушку. Он попытался напрячь свою профессиональную память, прибавил девушке на фото шесть — восемь лет, но ничего не получилось. Он действовал почти что вслепую. Ведь он давно уже утратил способность определять возраст подростков. Сейчас даже мальчишек от девчонок непросто отличить — когда у каждого второго мальчишки волосы до плеч, а девчонки стригутся наголо.

Он еще раз набрал номер телефона, указанный в записке, и услышал в ответ знакомую мелодию из трех сигналов — вне зоны действия сети, без какого-либо сообщения о том, что абонент сменил номер. Но Валманн так просто не сдается. Он набрал номер Вильяма Кронберга, который слыл в полиции «ассом» по различным базам данных. Вильям разработал целую информационную систему, его интересовали каталоги, статистические данные, реестры, списки и обзоры. Он знал всех, кто этим занимается. Валманн попросил его проверить, кто имел номер телефона, указанный Эви, примерно год тому назад. Он и сам мог бы до этого докопаться, но знал, что Кронберг сделает это в два раза быстрее. А кроме того, такая работа была ему не по душе.

В данный момент у него были другие планы. Он позвал к себе Рюстена и спросил, не хочет ли тот проехаться с ним недалеко, хотя, конечно, день не для прогулок. Дул такой сильный ветер, что на обычно тихом и спокойном озере Мьёса разыгрались сильные волны; они разбивались о каменный причал, так что куски пены долетали до парковки около здания полиции.

Погода все равно как на западном побережье, подумал Валманн, выезжая на служебной машине из гаража. К переднему стеклу тотчас же пристали опавшие листья. Но он все равно был рад, что выбрался из душного кабинета. Уверенности в том, что Рюстен думает так же, тем не менее не было. Его коллега был человеком другого склада — на стенах его кабинета висели большие фотографии родных и знакомых, и он любил уютно устроиться в кожаном кресле, попивая кофе, сваренный в собственной кофеварке.

— Куда мы держим путь? — спросил он, садясь в машину.

— Хьеллум. — Валманн еще раз проверил адрес, указанный Арне Ватне на заявлении по поводу пропажи дочери.

— Так далеко? — Рюстен добродушно заржал. Хьеллум находился в десяти минутах езды от полицейского участка.

— Я подумал, что мне может понадобиться помощь, если я наткнусь на русскую мафию, — так же шутливо сказал Валманн. И он ввел Рюстена в курс дела Арне Ватне и рассказал о его двусмысленных сообщениях о проститутках на границе около Магнора.

— Ты чего это такое задумал? Хочешь в одиночку покончить с трафиком на границе?

— Во всяком случае, хочу проверить, правда ли, что его дочка вернулась домой в добром здравии, — ответил Валманн, затормозив на красный свет у светофора на Бругата.

Около небольшого, уже не нового, но ухоженного домика не было видно «тойоты хиас». Всю площадку перед гаражом занимал большой, серый «БМВ» самой новой модели. Они поднялись по ступенькам к входной двери. Поднимая руку к звонку, Валманн услышал стук двери и резкий женский голос, что-то сказавший. Мужской голос ответил. Валманн позвонил в дверь, и все стихло. Он позвонил еще раз, но никто не открыл. Тогда он постучал рукой в стеклянную дверь и крикнул:

— Открывайте! Полиция!

Прошла минута или две, затем послышались шаги, и дверь приоткрылась.

— Полиция?.. — прошептал тоненький голосок.

— Мы бы хотели поговорить с Арне Ватне, который живет по этому адресу.

— Папа на работе, — ответила девушка, открыв дверь пошире.

— А ты не иначе как его дочка? Анне?

— Да. А что такое? Что-то случилось? — Она по-прежнему держала дверь слегка приоткрытой. Валманн мягким рывком открыл дверь пошире.

— Мы бы хотели и с тобой поговорить тоже. Ты не возражаешь?

— Со мной?..

Она стояла вполоборота. И они сразу поняли почему. Лицо было в красных пятнах от слез. И не только от слез. От щеки к подбородку шел кровоподтек. Одна губа распухла, и на ней виднелась кровь. Валманн и Рюстен обменялись коротким взглядом. Валманн отошел в сторону и пропустил своего коллегу вперед. Рюстен знал, как вести себя в такой ситуации.