За гранью

— А как именно она была убита?

— Ее задушили.

Бэнкс задержал дыхание: еще одно совпадение.

— Руками или?..

Вудворд посмотрел на Бэнкса с такой улыбкой, словно выкладывал на стол джокера:

— Патологоанатом утверждал, что ремнем Оливера Мюррея. Доктор обнаружил следы спермы Мюррея во влагалище и в анальном отверстии девочки и, конечно, многочисленные разрывы. Похоже, что в тот раз они, как бы это сказать помягче, слегка увлеклись. Может быть, она позже умерла бы от потери крови, не знаю, но они убили ее — он убил ее, — а остальные знали об этом и не возражали, а может быть, даже помогали ему.

— А как супруги Мюррей реагировали на предъявленные обвинения?

— А как вы думаете? Твердили, что невиновны.

— Они так и не сознались?

— Нет. Такие не сознаются. Им и в голову не приходит мысль, что они поступили неправильно, а нам, нормальным людям, трудно поверить в то, что такое может совершить человек. Конечно, они получили меньше, чем заслуживали, поэтому они все еще живы, но по крайней мере пребывают в надежном месте, за решеткой. Вот, мистер Бэнкс, такая история. — Вудворд оперся ладонями о стол и встал.

Теперь он показался Бэнксу совсем не щеголеватым и ухоженным, а пожилым и усталым.

— Сейчас, если вы не возражаете, я должен заняться уборкой комнат, пока жена не вернулась, — сказал хозяин пансиона.

Странно, почему именно сейчас ему приспичило убирать комнаты, подумал Бэнкс, тем более что все они, похоже, свободны. Тут он понял, Вудворду беседа была тягостна и неприятна и бывшему полицейскому захотелось побыть одному, до прихода жены смыть алкоголем горький осадок от жутких воспоминаний. Помоги ему в этом Бог. Больше вопросов у Бэнкса не было, и он, распрощавшись с хозяином и наглухо застегнув куртку, вышел из дома под проливной дождь. Он мог бы поклясться, что за то время, пока он добирался до своей машины, несколько крупных градин стукнули его по непокрытой голове.

Стоило Мэгги сесть в такси, как она сразу же начала сомневаться: надо ли было принимать предложение телевизионной студии. Сказать по правде, сомнения стали одолевать ее сразу же после звонка телевизионщиков. Ее пригласили принять участие в ток-шоу о домашнем насилии, намеченном к выходу в эфир после шестичасовых новостей. Помощник режиссера, натолкнувшись на интервью с Мэгги в газете, решила, что та будет весьма ценным участником. Мэгги предупредили, что в ток-шоу не будет обсуждаться семейная жизнь Теренса и Люси Пэйн, потому что возникла странная с точки зрения закона ситуация: обвинение в убийстве девушек никому до сих пор не предъявлено, главный подозреваемый мертв, вина его не доказана. Возможно ли вообще обвинять умершего в убийстве? — размышляла Мэгги.

Такси катило по Кэнел-роуд; проехав по мосту, а затем под виадуком, выехало на Кёркстолл-роуд. Поток машин на улице в часы пик был плотным и двигался еле-еле. У Мэгги возникло ощущение, что у нее в желудке трепыхаются бабочки. Она вспоминала злополучную статью, в которой Лорейн Темпл перевернула все с ног на голову, и спрашивала себя, правильно ли она поступает, или ее участие в телешоу — это возврат к незабытому ужасу.

Нет, у нее все-таки имеются несомненно важные причины согласиться, убеждала она себя. Во-первых, она хотела исправить в глазах людей искаженный журналисткой образ Люси Пэйн — в газете она изображена особой зловещей и беспрекословно подчинявшейся мужу-маньяку. Люси была жертвой, и это необходимо внушить зрителям. Во-вторых, ей не терпелось избавиться от определения, которым наградила ее Лорейн Темпл, она вовсе не «серая нервная мышка», и надо доказать это себе и другим.

И, наконец, была еще одна причина, побудившая ее сказать «да». Этот полисмен, Бэнкс, явился в дом, накричал на нее, в оскорбительном тоне прошелся насчет способности Мэгги предвидеть последствия своих поступков, указывал, что она должна и чего не должна делать. Черт бы его побрал! Она ему покажет!

Сейчас Мэгги чувствовала прилив сил, и, если уж ей выпала удача выступить в защиту терроризируемых женщин, она себя еще покажет. Лорейн Темпл проболталась насчет ее прошлой жизни, но Мэгги нечего стыдится; она постарается оказать поддержку, внушить надежду, хоть что-то сделает для женщин, которые все еще терпят издевательства дома. Так что никаких «нервных серых мышек»!

Джулия Форд позвонила ей во второй половине дня и рассказала, что Люси задержали и для допроса поместили в камеру полицейского участка в Иствейле, где она, по всей вероятности, проведет ночь. От этой новости Мэгги пришла в ярость. В чем провинилась Люси? Что она такого сделала, чтобы запереть ее в камере?

Расплатившись с таксистом, Мэгги взяла чек: телевизионщики обещали возместить ей расходы. Войдя в приемную, она назвала себя, и женщина, сидевшая за письменным столом, вызвала помощника режиссера, Тину Дрисколл, которая оказалась жизнерадостной стройной девушкой чуть за двадцать, с короткими обесцвеченными волосами и бледной кожей. Она была одета так же, как большинство людей, встретившихся им в лабиринтах коридоров, — в джинсы и белую рубашку.