За гранью

– Я знаю, что первой возражала против того, чтобы все рассказать Бореасу, – начала Грейс. – Но так было до прошлой ночи, когда мы узнали… Вы все в курсе, о чем мы узнали. – Она повернулась к Мелии и Фолкену. – Есть вещи, о которых вам тоже следует знать, но я не стану говорить о них здесь и сейчас. Вы все поймете из моего рассказа Бореасу. Теперь о том, почему я все-таки решилась обратиться к королю. Не скрою, у меня имелись веские причины подозревать, что его величество в какой-то степени причастен к заговору с целью убийства одного из участников Совета Королей. Однако подозрения эти отпали минувшей ночью, когда мы убедились, что за всем этим стоит не кто иной, как сам Бледный Властелин.

– Убийство? Бледный Властелин? – произнес кто-то за их спинами рокочущим басом. – Вы отдаете себе отчет в ваших словах, миледи?

Все разом повернули головы на голос. Никто не слышал, как отворилась дверь в королевскую опочивальню, поэтому ее обитателю и удалось застигнуть их врасплох. Бореас стоял на пороге, облаченный в одну короткую ночную рубаху, едва доходившую ему до колен. Отливающие холодной сталью глаза были устремлены на Грейс. Они не пылали гневом, как можно было предположить, а, напротив, смотрели задумчиво и даже – хотя в это казалось невозможным поверить – с затаенной печалью.

– Ваше величество! – склонилась перед королем Грейс. – Я и не знала, что вы уже проснулись.

– Только мертвый не проснется, когда у него под дверью так громко орут, – проворчал Бореас, переводя взгляд с Грейс на окружающую ее свиту. – Я вижу, миледи, у вас и моей несносной воспитанницы такой же дурной вкус в выборе знакомств, что и у моего возлюбленного племянника.

Грейс попыталась что-то сказать в свое оправдание, но Бореас небрежным жестом заставил ее замолчать.

– Не надо лишних слов, миледи, – сказал он. – Если уж протрубил в рог, поздно отменять атаку. Входите. Все входите. Или вы и дальше намереваетесь торчать на пороге и ждать, пока ваш законный монарх не отморозит себе меч и коронные драгоценности? Учтите, я ведь могу это расценить как оскорбление величества!

– О нет, ни в коем случае, сир! – поспешно воскликнула Грейс и первой устремилась в спальню вслед за королем.

Остальные последовали ее примеру. Опочивальня Бореаса ни размерами, ни убранством не превосходила покои, отведенные Грейс. Вот только кровать на ножках, высеченных из цельны: дубовых стволов, была еще массивнее, чем ее собственная, и больше походила не на предмет мебели, а на небольшую крепость.

– Итак, миледи, о каком убийстве вы собирались мне поведать?

Задав вопрос, Бореас повернулся к ней спиной, бесцеремонно задрал впереди сорочку, расставил мускулистые ноги и пустил мощную струю в огромный бронзовый ночной горшок. Если король рассчитывал таким способом смутить ее или вывести из равновесия, то его ожидало жестокое разочарование. Только за первый год практики Грейс вынесла и опустошила столько горшков и «уток», сколько Бореасу и за десятилетие не наполнить.

Встав у него за спиной и не дожидаясь, пока он закончит опорожнять мочевой пузырь, Грейс, не повышая голоса, спокойно сказала:

– В Кейлавере существует заговор, участники которого намерены убить одного из монархов, приглашенных на Совет Королей.

Бореас, кряхтя, выдавил последние капли, повернулся и уставился на нее тяжелым взглядом, полностью игнорируя столпившихся за спиной Грейс сопровождающих.

– И давно вам об этом известно, миледи?

– Вот уже несколько дней, ваше величество, – не дрогнув, призналась она.

– Почему же в таком случае вы сообщаете мне только сейчас, ваша светлость? Или вы забыли о моем поручении?

– Я ничего не говорила вашему величеству, потому что не была уверена в вашей непричастности к заговору.

Произнеся последнюю фразу, Грейс напряглась, ожидая бурной реакции. Как ни крути, утаивание от Бореаса столь важных сведений автоматически превращало ее в отступницу или даже изменницу, поэтому она нисколько не удивилась бы любой безобразной выходке с его стороны – вплоть до того, что он задушит ее на месте, шваркнет об стену, скормит мастифам или сам разорвет в клочки своими ручищами.

Бореас довольно осклабился:

– Превосходно, миледи! Великолепно! Я считаю себя неплохим знатоком человеческого характера, но вынужден признать, что вы далеко превзошли мои самые смелые ожидания.

Грейс заранее приготовилась к вспышке королевской ярости, но оказалась совершенно не подготовлена к королевскому смеху.

– Ваше величество… – пробормотала она растерянно. Ухмылка Бореаса сделалась еще шире.

– Я вижу, вы не понимаете, миледи. Что ж, я объясню. Хороший шпион не оставляет без внимания ни одного предположения, даже самого невероятного. Хороший шпион подозревает всех и каждого, пока не получит доказательств противного. Вы поступили правильно и очень мудро, миледи, не принимая на веру мою собственную невиновность. Уверен, найдется немало таких, кому есть чему у вас поучиться.

Взор короля как бы невзначай остановился на Эйрин. Баронесса вспыхнула.