За гранью

Теперь уже у Грейс отвисла челюсть.

– Что? – выдохнула она, с ужасом глядя на Бореаса. Король непринужденно рассмеялся:

– Ах, миледи, только не заставляйте меня усомниться в ваших умственных способностях, умоляю вас! Не вы одна умеете хранить тайну. Самое большее, на что я мог надеяться, привлекая вас в качестве шпионки, это превратить вас – да простит мне ваша светлость столь неподобающее сравнение – в нечто вроде назойливой мухи и терпеливо выжидать, пока кому-то ваша назойливость не надоест так сильно, что он – или она – попытается вас прихлопнуть и обнаружит тем самым свои истинные намерения. Но вы проявили себя куда более талантливым и удачливым соглядатаем, чем я рассчитывал.

Как и у Фолкена, у Грейс после таких откровений даже не нашлось подходящих слов. Выходит, все эти недели она шпионила, вынюхивала, выспрашивала и интриговала понапрасну?! Стоп, почему же понапрасну? Ведь результат-то налицо!

– Хоть я и благодарен вам, миледи, однако новости вы принесли весьма скверные, – продолжал король, заметно помрачнев. – Особенно меня тревожит деятельность культа Ворона. Я знал, что его приверженцы потихоньку и пока тайно укрепляют свои позиции в Кейлаване, но не подозревал об их связи с Бледным Властелином.

– Есть связь, сир, и прямая! – подтвердила Грейс и замялась на мгновение; теперь ей предстояло самое трудное: рассказать королю обо всем остальном, надеясь лишь на его благосклонность – в конце концов, именно благодаря ее деятельности сработал королевский план, и кто-то, выражаясь его словами, «попытался ее прихлопнуть». – Кроме того, ваше величество, – заторопилась она, словно бросаясь в омут, – я должна вам признаться, что…

– Ни слова больше, миледи, – мановением руки пресек ее словоизвержение Бореас. – У меня нет ни времени, ни желания выслушивать несущественные подробности. Хороший шпион должен уметь выделить главное и доложить только суть. Излишек информации иногда причиняет больше вреда, нежели ее недостаток. Я уже знаю все, что мне необходимо знать, и немедленно приму меры по пресечению деятельности культа Ворона в моем королевстве и заговорщиков в моем замке.

В глазах у него вспыхнул огонь, в голосе зазвенела сталь. Грейс снова увидела перед собой прежнего Бореаса – упрямого, вспыльчивого, неукротимого.

– А сейчас все убирайтесь вон из моей опочивальни! – по-медвежьи рявкнул король, угрожающе надвигаясь на Грейс.

Та испуганно попятилась назад, склонилась в коротком реверансе и обратилась в бегство. Остальные, кто с поклоном, кто поспешно приседая – даже леди Мелия, – гурьбой устремились за ней. Дверь гулко захлопнулась, отделив наконец всю компанию от рассвирепевшего монарха и его жуткой своры исполинских псов.

– А дальше что? – подал голос Трэвис, когда они очутились в коридоре и остановились перевести дух и собраться с мыслями.

У Грейс на его вопрос ответа пока не имелось. Все ее помыслы были связаны с закончившейся аудиенцией, и так далеко она не заглядывала. В принципе особых причин для волнения она не видела. Бореас поставлен в известность о заговоре и недвусмысленно дал им понять, что сам займется злоумышленниками. Очень может быть, что все на этом закончится – и для нее, и для ее друзей

Зато Мелия, как всегда, за словом в карман не полезла.

– Дальше мы отправимся завтракать, дорогой, – сказала она и вопросительно взглянула на Грейс, Эйрин и Даржа: – Предлагаю всем пойти к нам. Я угощаю. Заодно и побеседуем.

Предложение было принято не только без возражений, но и при шумном одобрении Бельтана. На Земле Грейс и представить не могла, что ее когда-нибудь будет окружать столько друзей. А здесь почему-то казалось в порядке вещей вот так шагать всемером по коридору, весело переговариваясь и остро ощущая близость и приязнь друг друга.

Путь их пролегал мимо парадного входа в замок. Они почти пересекли огромный холл, украшенный колоннами, и собирались углубиться в лабиринт переходов и спиральных лестниц, ведущий на верхние этажи, когда массивные двери вдруг распахнулись, впустив внутрь мощный порыв ледяного ветра, мгновенно раздувшего колоколом скромное серенькое платье Грейс. Ее спутники и спутницы разом ухватились за полы плащей, края туник, юбки и шапочки. Двери снова закрылись, отрезав проникшее в замок щупальце бушующей снаружи стихии. Грейс расправила сбившиеся оборки, подняла голову и увидела теснящуюся на пороге пеструю толпу… типажей.

Да, другого слова, пожалуй, и не подобрать. Именно типажи, словно сошедшие со страниц какой-то невообразимой пьесы.

В первую очередь поражали взор их экзотические наряды и не менее экзотические манеры. В женские прически причудливо вплетались зеленые ветви и цветы, мужчины щеголяли в меховых штанах в обтяжку, а высокий старик в белом хитоне до пят разбрасывал во все стороны пригоршни сушеных лепестков; кружась в воздухе, они усеивали каменные плиты пола подобием снежного покрова.

Эйрин озабоченно нахмурилась.

– Вот же незадача! – вырвалось у нее. – Что-то рано они нынче к нам пожаловали. Ума не приложу, где их разместить? Грейс уставилась на подругу: