За гранью

– А сейчас перейдем к делу, миледи, – продолжал Бореас, словно не замечая румянца на бархатных щечках своей юной воспитанницы. – Раз вы убедились в моей непричастности к обнаруженному вами заговору, то, может быть, откроете мне наконец, кто все это затеял?

– Служители культа Ворона, за которыми стоит Бледный Властелин, – тихо сказала Грейс.

Бореас с усмешкой погладил бороду.

– Сдается мне, наш Суровый Бард уже и вас успел обратить в свою веру.

Фолкен шагнул вперед, порываясь что-то сказать, но Грейс жестом остановила его.

– Не надо, Фолкен! Пожалуйста. Лучше я сама. Бард встретился с ней взглядом, нехотя кивнул и отступил. Грейс собралась с духом и приблизилась к повелителю Кейлавана.

– Вы правы, ваше величество. Я оказалась хорошей шпионкой, хотя еще недавно ни о чем таком не помышляла. И, как вы верно подметили, действительно многому научилась за минувшие недели, в том числе – не принимать на веру ничего, пусть даже все вокруг свято в этом убеждены. Вы можете сомневаться в словах Фолкена, но я своими глазами видела прямое доказательство их истинности. Так же как и все… все мои друзья. И теперь я убеждена, что Бледный Властелин существует, а исходящая от него угроза более чем реальна.

Бореас воспринял ее вызывающий взгляд со странной невозмутимостью. В свою очередь, посмотрев в упор на Грейс, он вкрадчиво спросил:

– С чего вы взяли, что я не верю в Бледного Властелина, миледи? Разве я когда-нибудь это утверждал?

Слова короля порядком ошарашили не только Грейс, но и подавляющее большинство присутствующих. Кроме Мелии, которая еле заметно кивнула и загадочно усмехнулась.

– Чему это вы так удивляетесь? – грозно сдвинул брови Бореас. – Или вы всерьез считаете своего короля тупоголовым болваном? – Он отошел от Грейс к камину, присел на корточки и принялся гладить одного из спящих у огня мастифов. – Как вы думаете, почему я затеял всю эту возню с созывом Совета Королей? Да потому что знаю, какую угрозу таит в себе пробуждение Бледного

Властелина! А может, вы солидарны с Эминдой, утверждавшей, будто меня напугала шайка грязных разбойников?

Грейс отрицательно затрясла головой. У нее не хватило бы воображения представить существо, способное напугать Бореаса.

Резко поднявшись, король обратился к барду:

– Ты помнишь свой последний визит в Кейлавер, Черная Рука? Так вот, Фолкен, я не пропустил мимо ушей твое предупреждение – хотя ты, наверное, был уверен в обратном. Я запомнил твои слова о силах Зла, вновь поднимающих голову на просторах Фаленгарта. Кое-что я тогда разузнал сам, кое-что проведали мои шпионы. Стекавшиеся ко мне сведения косвенно подтверждали твою правоту, но прямых доказательств добыть так и не удалось. Первым реальным свидетельством пробуждения Бледного Властелина стала для меня принесенная тобой на открытие Совета разбитая руна. Лишь увидав ее своими глазами, я безоговорочно поверил в неотвратимость угрозы.

Руки Фолкена непроизвольно сжались в кулаки.

– Отчего же тогда ваше величество не соизволили попытаться внушить вашу уверенность другим и до последнего препятствовали сделать это мне? – сухим, неприязненным тоном осведомился бард.

– Ты хороший менестрель, Фолкен, но политика из тебя никогда не получится! Да вздумай я в открытую поддержать тебя после того, что ты учинил, со скандалом прорвавшись на первое заседание и заставив себя выслушать, я немедленно потерял бы всех своих сторонников и утратил все влияние в качестве председательствующего на Совете. – Бореас неожиданно усмехнулся. – Не огорчайся, Черная Рука, твой ораторский пыл не пропал даром. Будь доволен хотя бы тем, что снял камень с моей души: я ведь вплоть до твоего появления сомневался, правильно ли поступаю, решившись на созыв Совета. С другой стороны, подгадил ты мне тоже изрядно. Если бы ты сразу не высунулся с требованием немедленного голосования и не сорвал тем самым мой тщательно продуманный план убеждения и привлечения на свою сторону колеблющихся, сейчас, возможно, все уже было бы решено в благоприятном для нас варианте. Остается надеяться, что свидетельство леди Грейс все же позволит нам рассеять сомнения и склонить чашу весов в нужном направлении.

Фолкен так и застыл с полуоткрытым ртом. Впервые с момента знакомства Грейс видела его ошеломленным и не находящим слов. Она перевела взгляд на Бореаса. Ни ночная рубаха, ни растрепанные со сна волосы нисколько не умаляли грозной мощи и подлинно королевского величия его могучей фигуры. Если прежде Грейс считала Бореаса в первую очередь королем-воином, привыкшим к нахрапу и склонным к самодурству и сумасбродству, то теперь перед нею предстал тонкий и расчетливый политик, способный просчитать и осуществить многоходовую комбинацию.

Но сюрпризы на этом не закончились. Мимоходом посрамив и несказанно изумив самого Сурового Барда, его величество вновь переключил внимание на Грейс.

– Что касается вас, миледи, то вы, признаюсь, меня весьма удивили, а это, уверяю вас, не так просто сделать. Мне и в голову не приходило, что добытые вами сведения могут когда-нибудь оказаться по-настоящему полезными.