За гранью

Ответственность за все эти перемещения легла, разумеется, на плечи достопочтенного сенешаля. При этом король запретил ему открывать переселяемым правителям и правительницам доминионов истинную причину, потому что собирался сам выступить на Совете с сенсационным разоблачением – после того, как злоумышленники будут схвачены. Таким образом, Бореас рассчитывал убить сразу двух зайцев: и заговор ликвидировать, и использовать его главарей с тем, чтобы склонить на свою сторону хотя бы часть оппозиции при повторном голосовании. А отдуваться выпало лорду Олрейну, которому пришлось изобретать различные предлоги, чтобы убедить капризных постояльцев покинуть насиженное место и перебраться в новые покои. Придуманные им варианты разнообразием не отличались и ограничивались в основном протечками на верхних этажах и трещинами в стенах или потолке. С женщинами было еще проще' им стоило только намекнуть, что горничная видела в их спальне крысу. В целом задумано было неплохо, но королевский план имел один весьма существенный недостаток' во всем Кейлавере не хватило бы помещений для сколько-нибудь продолжительной перетасовки коронованных гостей, да те и сами не позволили бы долго морочить себе головы. Поэтому найти и арестовать заговорщиков следовало как можно скорее.

– Итак, чем займется сегодня наш Круг? – спросил Бельтан

– Предлагаю всем включиться в поиски раненого заговорщика, – высказалась Грейс, глянув на кейлаванского принца. – В моем видении один из них нанес другому удар кинжалом. А вчера мы с Трэвисом видели кровь на снегу внутри каменного круга и вдоль конского следа, ведущего от стоячих камней к цитадели.

Дарж задумчиво пригладил усы.

– Выходит, если мы узнаем, кто из обитателей замка получил вчера ножевую рану…

–… то узнаем и имя заговорщика! – подхватил Трэвис. Эйрин задумалась.

– Мне обычно докладывают обо всех несчастных случаях, – сказала она. – Вчера, насколько я помню, пострадали всего двое: судомойка обварила ноги, нечаянно опрокинув котел с кипятком, и подручного в кузне лягнула лошадь. – Баронесса внезапно нахмурилась. – Ах да, совсем забыла: вчера вечером лорд Ольстин потребовал к себе королевского лейб-медика, но отказался объяснить, в чем его недомогание.

Бельтан с презрением фыркнул:

– Если этот ходячий винный бурдюк, именуемый лордом Ольстином, принадлежит к числу заговорщиков-убийц, я готов, не сходя с места, слопать свою кольчугу вплоть до последнего звена. Поверьте, подозревая его, мы только теряем время!

– А вот я не стала бы так безоговорочно сбрасывать его со счетов, – каким-то чужим голосом заговорила Грейс; ее бледное лицо напоминало гипсовую маску, взор затуманился. – Вы забыли о железных сердцах, – продолжала она. – Одного мы уже видели, и никто не знает, сколько еще таких ходит среди нас… Их невозможно определить по внешнему виду и очень трудно заподозрить, потому что они стараются ничем не выделяться среди окружающих. Есть только один способ узнать наверняка. Только один… – Грейс внезапно затрясло крупной дрожью, но глаза прояснились; с испугом окинув взглядом встревоженные лица друзей, она прошептала: – Прошу прощения, я…

– Нет, миледи, – покачал головой Бельтан, – это мне следует попросить прощения. Вы совершенно правы: мы никого не можем считать вне подозрений.

Эйрин вздохнула.

– Если всех подозревать, то как выявить раненого заговорщика среди…

– Вы не должны забывать призыв Сумеречного леса, – отчетливо проговорил чей-то высокий, чуточку писклявый голос.

Грейс и Трэвис стремительно обернулись. Перед ними стоял маленький человечек в зеленой курточке и желтых штанишках. На круглом лице сверкали озорством и весельем лукавые глазки-бусинки цвета лесного ореха, но, если приглядеться, в глубине их зрачков можно было прочесть не то затаенную угрозу, не то непонятное предостережение.

– Трифкин-Клюковка! – воскликнул Трэвис.

– Ты с ним знаком? – покосилась на него Грейс. Лилипут с усмешкой погладил начисто лишенный волосяного покрова подбородок.

– Я бы так не сказал, миледи. Но мы встречались и раньше, не правда ли? – добавил он, подмигнув Трэвису.

Тот отчаянно покраснел и только молча кивнул, со стыдом вспоминая ту незабываемую ночь в Кельсиоре, когда он подглядывал в замочную скважину за отдыхающими после представления актерами. Пути их снова пересеклись, на этот раз в Кейлавере. Но что им здесь нужно?

– Выступить на празднике Дня Среднезимья, разумеется, – словно подслушав его мысли, объяснил шут. – И вам заодно помочь.

– Помочь нам? Каким образом? Трифкин загадочно улыбнулся и промолчал. Грейс присела на корточки, чтобы ее глаза оказались на одном уровне с глазами странного человечка.

– Что значит мы «не должны забывать призыв Сумеречного леса»? – спросила она.

– Кто-то может быть совсем не тем, чем кажется, а кто-то, наоборот, может казаться совсем не тем, что он есть на самом деле, – нравоучительно изрек шут.

– Я не понимаю, – призналась Грейс. – Что вы имеете в виду? Снова загадочная улыбка и никакого ответа.