За гранью дозволенного

– Отлично, скоро я организую вам свидание, – довольно заключила женщина и отставила пустую чашку. – Но помни, это твой последний шанс. В случае оплошности я тебя назад не возьму, – строго добавила она.

– Не сомневайся, я не повторю той ошибки, – заверила ее Николь. – Спасибо тебе, Элоиза, – с благодарностью прошептала она.

– Ну, тогда добро пожаловать, Кэнди1, – женщина поднялась с кресла и обняла её. – Правила ты знаешь. В следующий раз встречаемся здесь же ровно через неделю в одиннадцать часов. Я тебя жду.

– Я приду, – подтвердила Николь и направилась в коридор.

– Береги себя, конфетка, – нежно улыбнулась Элоиза.

– Ты тоже, – они чмокнулись на прощание, и Николь села в лифт.

Как ни странно, но всё оказалось гораздо проще, чем она предполагала. Она всегда была любимицей Элоизы, и конечно, это сыграло определенную роль. Вряд ли бы другой девушке разрешили так взять и вернуться, а ей повезло. По правде, Николь не хотелось бы всю жизнь зарабатывать таким способом, но пока это был единственный вариант, и она утешала себя, что это временная мера. Слишком много требовалось на оплату квартиры, кулинарные курсы, еду, одежду, развлечения и мечту открыть кафе, а также Николь помогала Лизе. Она с первого взгляда прониклась симпатией к её дочери, постоянно с ней возилась и не скупилась на подарки и всякие мелочи, а это всё стоило денег. Таким образом, на какой-то период Николь снова подписала себя на этот стиль жизни, но вот, когда он закончится, никто не знал.

Что касалось Лизы, стоило Мишель отдать в детский сад, как она ощутила свободу. Она смогла перейти на полную ставку консультантом в торговый центр, на б|ольшую зарплату отложила немного денег и купила новые наряды, а выходные активно посвящала поиску мужчин, однако пока достойного кандидата она не встретила. Николь, конечно, пыталась донести до неё, что ребёнку необходимо уделять больше внимания, но Лизе, кажется, было всё равно. Она отдавала Николь часть денег, делала кое-что по дому и полагала, что этого достаточно. Да, и, в конце концов, кто ее уговорил не идти на аборт и обещал помогать с малышкой? Вот пусть и держит слово – такой политики придерживалась молодая мама. Николь в итоге решила не портить отношения и по мере возможности присматривала за девочкой. Ради Мишель она даже сподобилась освоить русский. Поскольку Лиза хотела, чтобы дочь знала два языка, в семье было заведено правило: до обеда французский, после обеда – русский. Как ни странно, но оно отлично работало. Первую половину дня Мишель проводила в саду, а вечером Лиза обучала их с Николь русскому. И хотя язык давался Николь не просто, она всё равно с удовольствием занималась и в процессе достигла больших успехов. За пару лет Николь так овладела русским, что могла без труда изъясняться, а это значительно облегчало общение с Мишель и Лизой.

Пожалуй, это единственный вклад, который Лиза смогла привнести в семью, в остальном же проблем только прибавлялось, а разбираться с ними она не хотела. Больше всего Лизу раздражало, что у Мишель начали часто болеть зубы и постоянно водить её к стоматологу не было ни времени, ни желания. Ко всему прочему, услуги дантиста стоили недёшево, и Лиза реально жалела на это денег. Когда у Мишель в очередной раз заныл зуб, она только и проворчала: “Опять вести её к врачу! У неё каждую неделю будет что-то болеть, а мне траты! Ну, сколько можно?! У меня не резиновый кошелёк! Надоело!” и наотрез отказалась, сославшись на сильную загруженность в магазине. В итоге Николь ничего не оставалось, кроме как, изменив планы, самой сопроводить Мишель в поликлинику и оплатить приём. Порой жестокость Лизы не имела границ, и Николь всегда это поражало. Будь она матерью, она бы никогда так не поступила. Ведь Мишель ни в чём не виновата и явно не заслуживала подобного обращения. Видя, как девочка мучается, её сердце сжималось. Пока они сидели в очереди, Николь всячески её успокаивала и пыталась отвлечь, а в кабинете стоматолога не выпускала её холодную ладошку из своих рук. Николь сама ненавидела лечить зубы и понимала, как трудно сейчас Мишель. К счастью, мадам Леон оказалась отличным врачом. Сначала она показала Мишель инструменты, потом объяснила, что будет с ними делать, а затем аккуратно приступила к работе. Каждый этап она проводила настолько осторожно и увлекательно, что Мишель ни разу не заплакала, а к завершению приёма и вовсе развеселилась. Если судить по рассказам Лизы, то обычно визиты к стоматологу заканчивались слезами и жуткой истерикой, а тут Мишель радостно улыбалась.

– Мадам Леон, да вы волшебница! – изумлённо воскликнула Николь, наблюдая, как девочка с интересом крутится возле лотка с инструментами. – Зная, как Мишель не любит врачей, её мама на этот раз доверила дочку мне, и если честно, я боялась не меньше, но вы совершили настоящее чудо! – с восхищением заявила она.

– Ну, что вы, – покачала головой мадам Леон, засмеявшись. – Волшебство здесь не причем, просто к каждому пациенту нужен подход, – тонко заметила она.