За гранью искажения

— Только этого не хватало… — прошептал колдун и, зачерпнув в чашу тлеющих углей, схватил книгу заклинаний. — Где же оно?

Затёртые страницы шелестели, выказывая недовольство варварским отношением. Пролистав десяток заклинаний, рука Кхатога замерла и, расправив страницу, колдун начал водить пальцем по строкам древнего языка.

— Агхадарит огнорион… — язык чёрных жрецов всегда давался ему тяжело, но настойчивость всё же сделала из него колдуна третьего круга. — Покажи…

Колдун вырвал клок шерсти волка и швырнул его в горячую чашу. Едкий запах палёной шерсти заполнил пространство, из кубка появился густой белый дым и повис перед колдуном. Прошла томительная минута, прежде чем из завесы показался человек со шрамом на лице, меч которого нетерпеливо покачивался, готовясь сразиться с оборотнями.

Короткий бой и самка падает с распоротым животом. Пелена начала таять, растворяя силуэты.

— Нет, нет, нет… — затараторил Кхатори и, схватив ритуальный нож, провёл по ладони. Капли крови с шипением падали в кубок и дым, получив новые силы, стал уплотняться и тянуться вверх, формируя образ верховного жреца Айгарта.

— Кхатог, отправляй свой отряд к городу Енгорс, — Кхатог вздрогнул, волки прижали уши и, заскулив, попятились. — Это не терпит отлагательств, необходимо перекрыть северные дороги!

Дым рассеялся, Кхатог постоял в поклоне и медленно выровнялся. Колдун не знал, что делать, отряда, о котором говорил верховный жрец, у него не было.

Год назад его отправили в этот лес к руинам храма для создания армии оборотней из жителей местных поселений, но Кхатог не справился с задачей. Ему удалось провести обряд над семьёй отшельников, живущих в лесу, но из шести человек выжили только трое, да и те стали просто волками и не могли превращаться в человека. Создавалось впечатление, что окружающая местность противилась его колдовству.

Ведьма из ближайшей деревни избавляла людей от последствий укусов оборотней, за всё время ни один человек так и не прошёл перерождение, а частоколы, которыми окружили свои поселения жители, окончательно положили конец ночным охотам гонцов колдуна.

— Отряд… Где его взять? — проворчал Кхатог. Взгляд колдуна застыл на границе леса, где стоял человек и смотрел на Кхатога. — Кто ты?

Кхатог схватил ритуальный нож и указал им на незнакомца. — Убейте его, трусливые щенки! — приказал Кхатог и на шеях волков вспыхнули амулеты покорности, которые были неотъемлемой частью ритуала перерождения. С их помощью жрецы и колдуны были уверены в преданности мохнатой стражи.

Пепельный волк опустил голову и сорвался с места. В лучах заходящего солнца мелькнула сталь, и хищник заскулил, мотая головой и демонстрируя длинную рану, которая от уха спускалась вниз. Точный удар лишил волка амулета покорности.

Серый хищник мгновенно набросился на своего собрата, и они слились в рычащий клубок. Несколько мгновений и пепельный волк захрипел, отползая с разодранным горлом. Второй хищник победно тряхнул головой и шагнул к человеку, но вдруг замер и попятился: около пепельного волка лежал сорванный амулет.

Кхатог нанёс на ладонь три пореза и начал громко читать заклинание, надеясь, что волк задержит человека и он успеет исчезнуть, но что-то грубо сбило с ног колдуна, острые челюсти сомкнулись на горле Кхатога и слова заклинания сменились хрипом и шипением.

Глава 37

— «Я бы свернул ей шею», — прорычал Наргал.

Слова демона вызвали улыбку Рустама. Наргал никак не мог понять, почему Рустам оставил в живых старуху-знахарку. После того, как оборотень перегрыз горло чёрному колдуну, Наргал возобновил их спор.

Демон ворчал, что Рустам научился контролировать своё сознание и не пускал без повода Наргала к управлению телом. Вслед за этим последовали упрёки в излишней чувствительности к людям, и что это обернётся предательством с их стороны.

— Демонов не любят во всех мирах из-за излишней агрессии, — в который раз повторил Рустам, пытаясь утихомирить Наргала.

— «А нас и не надо любить, нас надо бояться!», — зарычал Наргал. — «Тот, кто боится, не предаст!»

— Да, да… А когда будет уверен в твоей гибели, даже поможет спрятать тело, — ответил Рустам. — Я не вижу смысла в этом разговоре. Вот тебе пример: колдун управлял волками и держал их в страхе, но как только появилась возможность, они с готовностью разорвали своего хозяина.

Наргал ничего не ответил, грузно засопев. Рустам осмотрелся и осторожно двинулся вперёд, держа наготове меч. Массивный волк вытянулся рядом с раненым собратом и положил голову на подрагивающее тело.

— «Ты чувствуешь это»? — встрепенулся Наргал, принюхиваясь к окружающему пространству.

Воздух словно стал чище и наполнился запахом свежей зелени, окружив Рустама успокаивающей лёгкостью.

— Это не храм Баргосада, — Рустам подошёл к книге, от которой хотелось избавиться. — Она оскверняет это место…

Но едва Рустам протянул руку, как внезапная боль пронзила его тело. Ворон на груди зашевелился, словно ему стало тесно, и вырвался наружу. Недовольное карканье птицы пронеслось над храмом, заставив лесных жителей смолкнуть.