За гранью лжи

— Но, любимый, я не знаю, как, так получилось, я напилась вчера ты же помнишь, и я думала это ты, — начала сочинять на ходу Клер.

— Хватит, я дал тебе все, — повысил голос Даниель, — я дал тебе свою фамилию. И суток не прошло, как ты переспала с моим лучшим другом! Ты унизила меня, о тебе теперь все будут знать, Клер, а я мужчина, я смогу найти отговорки. И я требую выполнение брачного договора, который ты нарушила, заметь не я.

— Слушайте, может, я пойду, а вы тут свои семейные проблемы сами решите? — перебила я волну гнева Даниеля, потому что было неприятно слушать, что он к ней чувствовал.

— Сиди, — рявкнул он.

— Но я-то тут при чем? — взорвалась я. — Я каким боком отношусь к вашему браку?

— Потому что тебя это тоже касается, — сжав зубы, ответил он.

— Пусть идет, она же всегда меня бросает, думает только о себе. И теперь у неё есть Алекс, её идеальный принц, — с издёвкой сказала Клер.

— Закнись, сука! — я подлетела к ней и ударила рукой по лицу. — Не смей, даже говорит о нём. Не смей произносить его имя своими грязными губами!

— Ты видишь, Даниель, какая она, и ты меня тоже бросаешь, я покончу с собой, — начала плакать Клер.

— Уж сделай одолжение, — процедила я. — Достаточно с меня! Как только ты появился, я живу в Аду! — я ткнула на своего отчима.

— А у меня прям рай сейчас, — усмехнулся он. — Клер, хватит, я не куплюсь на твои слёзы.

— Но ты же говорил, что любишь меня, — она пыталась убедить его.

— А ты трахалась на нашей свадьбе с другим, — ответил он ей.

— Но у меня нет таких денег. Я могу тебе отдать дом, машину, драгоценности, одежду, у меня есть небольшие сбережения, — начала перечислять Клер.

— Миллион, дорогая супруга, за моё унижение — миллион, особенно такое публичное. Или долговая тюрьма, — сурово сообщил он ей.

— Алана, помоги мне, думаю, у Алекса есть деньги, у него дорогой костюм и выглядит он, как с иголочки, и ты же работаешь, — она повернулась ко мне, а я от шока раскрыла глаза.

— Знаешь, сестричка, я поступлю, как самовлюблённая сука, я ничего не буду делать. Я палец о палец не ударю больше, — я развернулась, чтоб уйти.

— Ты не можешь так поступить со мной! — завизжала она.

— И почему же? — поинтересовалась я.

— Потому что… потому что…, — она бросила взгляд на Даниеля. — Ты знаешь почему!

— Прости, я запамятовала, — наигранно коснулась я лба. — Так почему я не могу тебя бросить, а Клер?

— Потому что ты должна мне, — зло сказала она.

— Вряд ли, я, итак, натерпелась от тебя выше крыши, а сейчас у меня новая жизнь. Хорошего судебного разбирательства, — я улыбнулась им обоим.

— Ты моя дочь, Алана, ты не можешь меня бросить! — закричала она.

— Что? — уже повысил голос Даниель и встал с кресла. — Что ты сейчас сказала?

— Она моя дочь, я родила её в шестнадцать, и я не хотела, чтобы все об этом узнали. Родители отвернулись от меня, и я родила её в доме, и указала, что у неё нет ни отца, ни матери, — начала ломать руки Клер.

— Это правда? — Повернулся ко мне мужчина.

— Да, — кивнула я. — Она моя мать, хотя никогда ей не была.

— Господи, — он взялся за голову и начал ходить. — Ты её дочь. Почему ты мне не сказала?

— Потому что она меня попросила, — спокойно ответила я. — Что уже не хочешь купить меня?

— Что? — воскликнула Клер. — Что это значит?

— А то, что твой муженёк предлагал мне десять миллионов в последний раз за мою девственность, а все начиналось с миллиона после знакомства с его родственниками, — усмехнулась я, глядя на потрясённую Клер и такого же Даниеля.

— Так возьми её сейчас, — предложила она ему, и он поднял на неё голову.

— Ты охренела совсем? Я что товар? Который можно покупать и продавать? И я уже не девственница, у меня есть жених, — меня трясло от злости.

— Не могу поверить, что я попал в такую грязную историю. Дочь не отличается от матери ни на йоту, — он встал и подошёл ко мне. — Да я вас обеих засужу за обман.

— И какой иск ты предъявишь мне? — с сарказмом спросила я его. — Что я не захотела тебя, что я не продалась? Или что ты теперь мой папочка?

— Закрой рот! — закричал он, и я отшатнулась, а Клер вжалась в кресло. — Её долг ляжет на тебя, если она его не выплатит, — успокоившись, он продолжил уже тише.

— Вряд ли, нет доказательств, что она моя мать, ничего, — спокойно ответила я ему.

— Я проведу анализ ДНК, он покажет правду, и суд будет ко мне очень благосклонен, ведь Я Хард, — он сжал кулаки, а я отошла от него. — Я посажу вас обеих, если не будет денег.

— Ты не сделаешь это! — возмутилась я.

— Назови хоть одну причину, — процедил он.

— Я не виновата в том, что она тебе изменила. Я не виновата в том, что ты полюбил проститутку! И ты хочешь наказать меня только за то, что не удовлетворил свою похоть! Что не купил то, что захотел с первой попытки, и со второй, и с третьей! — выпалила я, и его губы побелели от злости.

— То есть Даниель, ты хотел её, поэтому так настаивал на её присутствии везде, где мы были, — медленно рассуждала Клер.