За гранью лжи

— Заткнись, — оборвал он её. — Я предлагаю соглашение, ты будешь моей любовницей. Ты будешь отрабатывать её долг, за каждый секс я буду тебя платить, и эта сумма будет зависеть от того, насколько ты будешь страстна и насколько удовлетворишь меня, — произнёс он и сложил руки на груди.

— Ни за что! — закричала я. — Ни за что я не буду с тобой спать, и мне плевать, что ты можешь! Мне плевать, что будет с ней! С меня хватить унижения! И почему я должна терпеть это, как твоя супруга, которая изменила будет просто жить? Почему я должна страдать из-за неё?

— Потому что ты моя дочь, — с усмешкой произнесла мать. — А за меня не волнуйся, то что было сегодня будет у всей Америки на устах, но я уеду.

— Тебя никто не выпустит до тех пор, пока ты не выплатишь долг, — напомнил ей холодно Даниель.

— Давай, дочурка, соглашайся, тебе нечего терять, как и мне, поэтому мне всё равно, что будет с тобой, — спокойно произнесла Клер, рассматривая свой маникюр.

— Нет, ты виновата в этом, ты и плати. Я вообще не хочу тебя знать, лучше бы отдала в приют меня! Мой ответ — НИ ЗА ЧТО, — по слогам сказала я последнее слово, бросив враждебный взгляд на Клер и Даниеля.

— Тогда до встречи в суде, — холодно бросил он.

— Найди деньги, Клер, иначе я придушу тебя, — я подошла к матери, которая ухмылялась.

— Вот почему он не спал со мной с той ночи, — она засмеялась. — Потому что захотел тебя.

— Да Господи, мне всё равно, — я готова была расплакаться, — мне всё равно на это!

— И ты его защищала, тогда в моле. Он тебе понравился. Поэтому ты переехала к Тори, — продолжала мать, уже встав.

— Бред, я переехала, потому что было отвратительно слышать ваши бурные стоны, — ответила я.

— Даниель, я готова подписать с тобой новый контракт, я её опекун до двадцати одного года, поэтому имею право за неё решать, — она обошла меня и встала напротив мужчины.

— А ты сука, Клер, но я отказываюсь, — усмехнулся Даниель. — Лана, иди.

— Стой, — крикнула Клер. — Тогда я продам её Люку, он тоже хотел её, он жаждет мою дочурку, и предложит крупную сумму денег за неё, и я оплачу свою измену.

— Ты совсем одурела, да я прикончу тебя, Саймон убьёт тебя! — закричала я.

— Саймон? — Даниель посмотрел на меня с ненавистью. — Значит, есть ещё и Саймон!

— Ты сама сейчас, доченька, подписываешь себе казнь, — довольно сказала мать.

Если я скажу, что Саймон мой отец, то и он будет в этой истории. Не могу я так с ним поступить. Боже, за что?

— Мне нет дела до этой шлюхи, продавай её кому хочешь, — Даниель поправил пиджак и сел на кресло.

— Не могу поверить, что вы обсуждаете это, как что-то обычное, — прошептала я. — Ты никогда не была моей матерью, Клер. Ты была моим клеймом, и оно останется на всю жизнь. А ты, кто ты такой, чтобы так унижать меня, чтобы бить меня и покупать. Да как вы смеете обсуждать вообще мою жизнь?! Вы оба омерзительны, — я смерила их взглядом и вышла из этой комнаты.

Глава 17

Я вышла из дома, как в тумане, воздуха не хватало, хотя легкие горели. Я присела на одну ступеньку и опустила голову. До сих пор не могу в это поверить, меня продавали, как на рынке.

— Мисс Феир, — Рики подошёл ко мне сзади. — Вам плохо? Может воды?

— Да, Рики, мне плохо, — пересохшими губами ответила я.

— Я сейчас, — бросил он, и я услышала стук двери.

Как я могла попасть в эту ситуацию? Я начала тереть виски, причёска приносила тяжесть голове, и я вытащила шпильки, бросив их на землю. Волосы рассыпались, и я запустила в них руки. Сердце тревожно билось о грудную клетку, мне стало холодно, и я обхватила себя руками.

— Мисс, вот, — Рики вернулся с бокалом, и я взяла его трясущимися руками.

— Спасибо, — одними губами поблагодарила его и отпила, горло начало саднить.

— Что произошло? — спросил Рики и сел рядом.

— А вы разве не видели всего? — спросила я мужчину.

— Это я видел, но вас трясёт, вы практически в обмороке, может, я не знаю, вас отвезти, — предложил он.

— Было бы отлично, — слабо улыбнулась я, и посмотрела на свои руки, которые сотрясались вместе с бокалом. — Там репортёры?

— Да, но не волнуйтесь, стекла тонированные, они вас не увидят, — Рики встал и предложил мне руку.

— Рики, — раздался голос Даниеля, который тащил Клер, — отведи её за ворота и брось там. А, ты, остаёшься, я купил тебя, на два года я твой опекун, — сказал сухо Даниель и показал на меня.

Бокал выпал из рук и облил платье, я расслышала звон. Я хватала ртом воздух, но его не хватало, я ощутила, как все тело просто стало таким тяжёлым, в висках была тупая боль. Я попыталась сделать шаг назад, но оступилась на одной из ступенек. И все прекратилось.

— Лана, — кто-то стучал по щекам, и я дёрнулась.

Сознание медленно возвращалось и бросало меня в яму со змеями.

— Лана, ну же, давай, — я снова услышала голос Даниеля, который гладил меня по щеке.

— Не трогай меня, — прошептала я, горло пересохло, и говорить было трудно.

— Значит, пришла в себя, — его голос стал резким.

Я открыла глаза и огляделась, я лежала на постели в незнакомой мне комнате.

— Ты сказал правду? — приподнявшись, спросила я его, голова кружилась.