За гранью сияния

Старейшины начали шептаться, остальные смиренно ждали. Фиччик, уставший сидеть на одном месте, начал развлекать сам себя. Он то висел вниз головой, всем своим видом выражая смертную скуку, то прятался в волосы Луны и неожиданно выскакивал оттуда с проказливой мордочкой.

– Нам надо посовещаться, – наконец заявила Цитрина[34], самая пожилая из старейшин, представительница Смарагдиуса, разом прекратив все споры. В отличие от других старейшин, она не была шокирована свалившейся на них информацией. Именно к ней обратился в свое время Алекс, чтобы наладить связь с сестрой. Все эти годы Цитрина хранила тайну о том, что Титанита жива, и вполне справедливо полагала, что прячется она там не одна. Алекс не смог ее обмануть. С высоты прожитых лет она видела всех насквозь. Тем более таких неумелых обманщиков, как молодой правитель Манибиона. А лет ей было очень много. Примерно сто восемьдесят. Почему примерно? Да потому что последние лет двадцать она и сама сбилась со счета. Цитрина уже ходила с трудом, опираясь на трость. Она очень мало двигалась и сильно располнела, что еще больше усилило ее авторитет. Никто не смел перечить ей, даже Празет, который неоднократно пытался вылечить ее больную ногу. Цитрина насмехалась над ним, называя хитрецом, который решил сбежать в мир забвения раньше нее.

– Не выйдет, – грозно восклицала она. – Я самая старшая и первая в очереди.

Прожитые годы наложили на ее лицо печать глубокой мудрости. Цитрина знала столько, что у простых драгомирцев просто не укладывалось в голове, как можно все это запомнить. К ней обращались за ответом на любой вопрос, за советом в самых запутанных делах и даже за благословением.

– Посовещаться? – проворчал Фиччик, который уже устал проказничать и даже успел немного вздремнуть. – Интересно, а что они делали до этого?

– Тише ты, – погрозила пальцем Луна.

– Хорошо, – согласился со старейшинами Александрит. – Тогда мы оставляем вас и ждем вашего решения.

Все тихонько встали и покинули зал, оставив старейшин в одиночестве.

Прошел целый день, а старейшины так ни разу и не вышли из зала. Даже обед им принесли прямо туда, так как они заявили, что не имеют времени расхаживать по обеденным залам.

Луна периодически подбегала к дверям, пытаясь хоть что-то услышать. Но сделанные из столетнего дуба двери не пропускали ни единого звука.

Фиччик, умиравший от любопытства не меньше девочки, несколько раз предлагал ей блестящий, по его мнению, план. Он мог бы незаметно проскользнуть через дымоход и подслушать, что происходит в хрустальном зале. Фиччик настойчиво показывал девочке свои способности. Демонстрировал, что может красться тихо, как тигр, и сидеть в засаде не шелохнувшись, словно питон. Представление сопровождалось уморительной жестикуляцией и гримасами. Девочка смеялась до слез, но к старейшинам его не пустила, опасаясь их разгневать. Да и вообще Луна считала, что подслушивать некрасиво, но при этом периодически прижимала ухо к двери, а подглядывать тем более – и каждые пять минут пыталась хоть что-нибудь увидеть в замочной скважине.

Устав караулить у двери, она вышла в сад, чтобы хоть немного отвлечься.

Дворцовый сад был прекрасен. Луна опять вспомнила тетушку Мари. При всей своей склочности та всей душой любила цветы и ухаживала за ними, как любящая мать. Она читала много специальной литературы, изучала климат и почву, то есть подходила к садоводству весьма серьезно и ответственно. Благодаря ей Луна с раннего детства полюбила природу. Ведь хотя тетушка и не любила девочку, она никогда не прогоняла ее, когда работала в саду, а маленькая Луна крутилась возле.

И вот теперь Луна задумчиво шла по саду и, невольно подражая тетушке, здоровалась с каждым растением и вслух восхищалась его красотой.

Неугомонный Фиччик носился между деревьями, гоняясь то за бабочками, то за стрекозами. Разумеется, он их не ел! Разве может уважающий себя Лунфичилиус бесстрашный есть каких-то букашек? Просто ему было очень скучно, и он развлекался как мог. То соревновался с пучеглазыми стрекозами в умении зависать неподвижно и тихо звенеть, тараща глаза. То пытался превзойти бабочек в их способности изящно порхать с цветка на цветок.

Луна, наблюдавшая за этим, в соревновании со стрекозами не задумываясь отдала победу хранителю. Так сильно таращить глаза, как он, не могла ни одна стрекоза. А вот бабочки победили. Фиччику с его надувшимся после сытного обеда пузом было сложно изящно махать крылышками и при этом аристократически отставлять ножку. Он скорее походил на слона, который пытался переползти с цветка на цветок.

Так миновал день. Старейшины явились на ужин и объявили, что у них почти все готово и испытания для девочки начнутся завтра. Больше они не сказали ни слова, как ни пытались правители их разговорить.

«Завтра так завтра, – вздохнула Луна и поплелась в свою комнату. – И почему все самое интересное всегда откладывается на завтра?»

8

Промучившись всю ночь, девочка наспех позавтракала и уже была готова к встрече со старейшинами.