За гранью слов. О чем думают и что чувствуют животные

Вольтер с негодованием обрушился на Декартовы алогизмы, а самого Декарта и его последователей называл варварами:

«Какая эта жалкая, убогая мысль, будто животные – автоматы, лишенные сознания и чувства <…> Разве ты считаешь, что у меня есть чувство, память, мысли только потому, что я с тобой говорю? Ну так вот, я не разговариваю с тобой; ты видишь, что я вернулся домой с огорченным лицом, с беспокойством ищу какую-то бумагу, открываю письменный стол, вспомнив, что я положил ее туда, нахожу и радостно читаю ее. Ты заключаешь, что я испытал чувства огорчения и удовольствия, что у меня есть память и сознание.

Сделай же сам вывод относительно собаки, которая потеряла своего хозяина, с жалобным воем искала его по всем дорогам, которая входит в дом встревоженная, беспокойная, спускается, поднимается по лестнице, ходит из одной комнаты в другую и наконец, найдя любимого хозяина в его кабинете, выражает ему свою радость веселым лаем, прыжками, ласками. Варвары хватают эту собаку, которая так неизмеримо превосходит человека в дружбе; они прикрепляют ее к столу, они разрезают ее живьем, чтобы показать тебе ее мезентариальные вены. Ты обнаруживаешь в ней точно такие же органы чувств, какие есть в тебе. Отвечай, ты, полагающий, что организм – машина: неужели природа вложила в это животное органы чувств, для того чтобы оно ничего не ощущало? Неужели оно обладает нервами, для того чтобы быть бесчувственным? Не приписывай природе такое безрассудное противоречие»[25].

Во времена, когда практиковалась вивисекция или живосечение, то есть проведение хирургических манипуляций с исследовательскими целями на живых животных без анестезии, идеи Декарта служили индульгенцией тем, кто отмахивался от криков боли, издаваемых собаками или другими подопытными животными. «Они (животные)… машины, автоматы. Они не ощущают ни удовольствия, ни боли, вообще ничего. Хотя они пронзительно кричат, когда их режут ножом, и корчатся в усилиях избежать контакта с раскаленным железом, это ничего не означает». Почему столь невыносимой была мысль о наличии у бессловесных тварей сознания и чувств? Почему для утверждения человеческого превосходства Декарту понадобились слова, оправдывающие причинение животным страдания? Я убежден, что дело именно в словах. Так думали и чувствовали не все. «Вопрос не в том, могут ли они рассуждать или могут ли они говорить, но в том, могут ли они страдать», – писал в 1789 году английский философ Джереми Бентам, который осмелился заговорить о гуманизме по отношению ко всем, «кто дышит».

«В смертельной агонии собака ластится к своему хозяину, и каждый слышал о собаке, которая лизала руки вивисектору, проводившему над ней опыт на операционном столе; этот человек, хотя операция и была оправдана необходимостью расширения наших знаний, должен был ощущать угрызения совести до конца своих дней, если у него, конечно, не каменное сердце», – писал Дарвин в «Происхождении человека». И вот еще пронзительная строчка из его же записной книжки, где он называет вещи своими именами: «Животных, которых мы сделали нашими рабами, мы не хотим принимать как равных».

Порой кажется, что люди хоть и мыслят, но на глубокие чувства не способны. Начни, например, свинья биться и кричать: «Не убивайте меня! Мне очень страшно!» – это бы вряд ли кому-то понравилось, а ведь она сказала бы именно это, если б умела говорить. Конечно, свиньи не говорят по-английски, но во Франции полно людей, которые тоже не говорят по-английски. Все известные мне животные проявляют к жизни не меньший интерес, чем мы с вами. На самом деле наш интерес к жизни как раз меньше. Аутоагрессия – осознанная и неосознанная деятельность, нацеленная на причинение себе вреда, – характерна исключительно для человека. Среди животных не отмечается суицид на почве депрессии. Напротив, животное будет бороться за жизнь до последнего.

Давайте посмотрим на коммуникацию под другим углом. Те, кто утверждает, что нам не дано понять мыслей животных, потому что мы не можем с ними поговорить, на самом деле скорее правы, чем неправы. Мы действительно не знаем, что чувствуют животные. Мы порой не в состоянии поговорить со своими родителями, детьми или дражайшей половиной. Более того, у нас нет-нет да и сорвется с языка: «сам не знаю, что говорю», «слов не хватает», «все чувствую, а сказать не могу» – и это про самих себя!