За гранью тьмы

— Эй, мы тебе не извращенцы какие-то! — вспылил Антон.

— Не знаю насчёт извращенцев, но убить же вы меня хотели. В номере гостиницы ведь был один из ваших.

— Он вовсе не хотел тебя убить, — нахмурился Виктор. — Глупо всё получилось. Если бы не этот твой защитник, мы бы всё объяснили тебе давным-давно. А так Миша запаниковал. Ну и…

Он молча развёл руками. Антон бросил на меня взгляд, полный презрения, и снова отвернулся к камину.

— Эта девочка, Кристина, была бы жива, если бы мы вмешались, — сказал Виктор совершенно спокойно и размеренно, словно говорил о погоде. — Но мы не успели. И не решились.

— Как бы вы могли этому помешать? — заносчиво спросил я. — Вы хоть представляете, где мы были?

— Конечно. Вы были в мире Шал-Наг-Раа. Мир с давно уничтоженной цивилизацией. Мир, ставший пристанищем для паразита и его основной пищей. Туда попали вы с Кристиной, когда вас призвали.

— Что значит «призвали»?

— Сейчас мы находимся в особом месте, — вздохнул Виктор, откинувшись на спинку кресла. — Я не про этот дом, конечно. И даже не про сам город. Этот край — один из тех, где граница между мирами наименее прочна. Иногда в таких местах случаются прорывы.

— Какие прорывы? Демонов из ада? — усмехнулся я.

— Нет, — серьёзно ответил Виктор. — Тот мир, в котором вам с Кристиной довелось побывать, был мёртв. Не знаю, что именно ты видел, но заметить смерть ты должен был.

Он замолчал, ожидая, по-видимому, подтверждения или опровержения своих слов, и я нехотя кивнул.

— Да. Да, мы видели разрушенный город. Древний город, насколько я могу судить. Да и в целом мир был… пустынным. Ни травы, ни водоёмов. Там шли дожди, и иногда мы видели тварей, которые выползали под открытое небо из пещер. Большинство было безвредно, но… — Перед глазами внезапно возник образ гигантской сороконожки, и я невольно передёрнул плечами от отвращения. — Были и вредные, скажем так. В целом — да, мир был скорее мёртв, чем жив.

— Это был мёртвый мир, — уверенно сказал Виктор, кивнув. — Жизнь в нём убил паразит. Огромный паразит, который живёт в космосе несчётное количество тысячелетий. Он сам немногим меньше небесных тел. Древний и вечно голодный. Присасывается к планете, как пиявка, и высасывает энергию мира до дна. Население планеты погибает полностью. Остаются лишь те, что прибыли вместе с ним…

— Погодите, погодите, — остановил я Виктора. — В смысле — прибыли с ним? То есть, эти монстры, которых я видел, они, ну… Их не было в том мире до появления гигантской пиявки?

— Он живой. Пожиратель. Есть жизнь, которую он несёт в себе по своему желанию, а есть случайные попутчики. Такой огромный организм не может обойтись без собственных паразитов. Некоторые создания попали в червя случайно много тысяч лет назад, приспособились к жизни в нём и даже прошли собственный путь эволюции. Теперь они плодятся в нём и расселяются в мирах, куда он прибывает. Как видишь, он убивает мир не только тем, что пожирает его, но и теми чудовищами, которых несёт с собой. Это его маленькая армия, о существовании которой он, возможно, даже не догадывается.

Впечатлённый, я какое-то время переваривал услышанное, затем сказал:

— Я видел сон. Наверное, это был сон, хотя теперь я не уверен…

И я рассказал им о том видении, где наблюдал за планетами со стороны. Как видел гигантского паразита сам.

— Когда ты это видел? — уточнил Виктор.

— Когда был в том мире. Мы с Кристиной вошли в древний город, о котором я говорил, и пошли к его центру — к башне. Что-то одурманило нас, завладело нашей волей, и мы… Ну, мы стали рыть подкоп… Не совсем подкоп… Но да, в целом — подкоп.

— Вы попали в башню?

— Да, провалились, когда копали. Внутри была лестница. Винтовая такая, широкая. Сперва мы поднялись наверх, но ничего там не нашли, кроме обломков. Сверху мы только осмотрели город. А потом мы пошли вниз…

И снова меня настигло воспоминание, как Кристина прыгает в пролёт между лестниц.

— …и там попали во что-то чёрное, в какую-то гадость. Это было… как живая смола. Когда я упал в неё, я потерял сознание. И вот тогда мне приснился этот сон.

— А потом что было? — нетерпеливо спросил Антон. — А? Когда проснулся?

— Мы с Кристиной пришли в себя в каком-то храме. Так мне показалось, наверное. В центре стояла огромная раковина. В смысле, ракушка. Высокая, с десятиэтажку, наверное. От гигантского моллюска, видимо. Больше там никого не было, грязь эта чёрная тоже пропала, ну и мы поспешили уйти. — Я пожал плечами. — Потом, когда мы уходили, попался нам зал, где на пьедесталах стояли каменные статуи моллюсков. И одна из них была очень похожа на ту раковину, которую мы видели.

— Их было пять, этих статуй? — спокойно спросил Виктор.

— Не помню, — ответил, я, не раздумывая, и тут же поправил себя. — Но… Да. Кажется, их было пять.

Виктор задумчиво кивнул, помолчал, глядя в камин, и только потом заговорил:

— Вы были в храме одного из пяти богов, которым поклонялись в том мире после пришествия в их мир паразита. Конечно, на самом деле богами они не были, но почитались именно так.