За гранью зеркала

– Да подышать ходила, душно здесь, – ответила я, с удовольствием сделав глоток черного чая.

– Слушай, Дим, – обратилась она к бармену. – Ты, случайно, не знаешь, как его зовут?

– Случайно знаю, – ровным голосом сказал Дима, протирая белоснежным полотенцем фужер.

– Ну и? – спросила подруга.

– Артем Сергиенко. Только у него таких, как ты, целая армия. На кой черт тебе этот геморрой?

В этот момент я чуть не захлебнулась глотком чая, который только что сделала.

– Как вы сказали его зовут? – переспросила я, подумав, что неверно расслышала имя из-за громкой музыки.

– Артем Сергиенко. А что?

– Ничего. Сколько мы должны? – сменила я тему разговора.

Бармен посчитал, выпитое нами и развернул ко мне калькулятор. Я расплатилась наличкой и выволокла Лерку на улицу в поисках такси. На мой ищущий взгляд тут же подкатил белый седан с телефоном таксомоторной компании на двери и предложил свои услуги. Я запихнула Лерку в салон и забралась следом за ней, сказав адрес водителю. Такси помчало нас по ночному городу навстречу новому дню и новым проблемам, решение которых виделось словно в тумане.

Проснулась я в районе обеда и первым делом нашла в смартфоне номер, на который звонила пьяная девица – это номер Артема Сергиенко, но вот что я ему скажу, если позвоню. Ладно, как говорила Скарлет, я подумаю об этом завтра, а сегодня составлю-ка я отчиму компанию на выставку какого-то Леонарда. Дома никого не было, поэтому я с удовольствием часа два пролежала в ванной, совершила небольшой набег на холодильник – есть хотелось жутко после вчерашнего и начала кое-как приходить в себя. Ближе к вечеру в хорошем расположении духа появился отчим. Он был полон вдохновения и даже не представлял себе, что я могу отказаться от его предложения по походу на выставку. Чуть позже подтянулась и мама, начались активные сборы. Они наперебой подгоняли меня, зная, что я вечно везде опаздываю. Через час мы были на месте, отчим втиснулся между мной и мамой и так втроем мы вошли в галерею.

Народ уже потихоньку подтягивался и разгонял печень шампанским, предложенное бесшумно скользящим официантом. Все выглядело модно, современно, под стать настроению выставки. Я отцепилась от отчима и пошла посмотреть так называемые шедевры. Рядом со мной словно тень появился молчаливый официант, я взяла фужер, поблагодарив его. Надо ж, вампирчик, отметила я про себя. Публика все прибывала, я осмотрелась – кого тут только не было! Ведьмаки, вампиры, ведьмы и другие представители мира Ночи, в наименовании которых я очень затрудняюсь. Скажу честно, они меня заинтересовали гораздо больше, чем причина нашего общего сбора – тут сколько шампанского ни выпей, все равно ничего не поймешь. О, тут и Рута Францевна! Все-таки хорошо она выглядит, вот только шрам несколько портит общее впечатление. Интересно, на просторах интернета указан ее реальный возраст? Там написано, что ей сорок восемь, но выглядит она не старше тридцати пяти. Ее сопровождал какой-то юноша, отчим подошел к ним и поцеловал Руте руку, пижон. Моя мать общалась с виновником торжества – молодым художником, автором представленных картин, и, пожалуй, была практически единственным обычным человеком из присутствующих здесь. Она поздравляла молодого художника с его успешным дебютом. Тут подошел отчим и повел меня к ним.

– Лео, дорогой, хочу познакомить тебя со своей приемной дочерью Сандрой. Сандра, познакомься с нашим молодым дарованием, Леонардом Шульцем.

Молодой человек склонил свою голову, предварительно цапнув мою руку для поцелуя.

– Очень приятно, – выдавила я из себя.

– Альберт Геннадьевич, я очень польщен вашим вниманием к моей скромной персоне и очень благодарен вам за помощь в организации моей первой выставки, – рассыпался он в благодарностях.

– Ну что ты. Как говорится, талантам нужно помогать, бездарность прорвется сама, – вернул комплимент отчим.

– У вас очень симпатичная дочь, – добавил он, вспомнив обо мне.

– И очень своенравная, – сказал он, посмотрев на меня.

– Может, не будем обсуждать мои достоинства и недостатки? – возмутилась я.

– Что я говорил? – указал он на меня в подтверждение своих слов.

Выставка текла своим чередом, люди кучковались по интересам, общались, многие были знакомы. Отчим с матерью вели непринужденную беседу с какими-то представительными дядьками в дорогих костюмах, я опять осталась в одиночестве и еще раз попыталась отгадать замысел в картинах молодого художника-вампира. За спиной послышалось негромкое покашливание, я обернулась на звук – передо мной стоял невысокий старичок с аккуратно подстриженной седой бородкой, его костлявые руки с внушительной печаткой из белого золота на безымянном пальце опирались на трость из черного полированного дерева с серебряным набалдашником в виде головы волка. В его хитрых лучистых глазах прослеживался явный интерес к моей персоне.

– Провидение не могло лучше посмеяться, чем презентовать немалую силу случайной девушке, – проскрипел он, обнажив свои великолепные фарфоровые зубы. – Позвольте представиться – Шлоссер Моисей Маркович, профессор медицины.