За гранью зеркала

Меня прямо распирало от любопытства по поводу пропажи папки Руты и зачем она понадобилась Карне, но сейчас не время проявлять свое любопытство – пусть буря уляжется, а там, может, и папка найдется.

На следующее утро я без предупреждения появилась в клинике Шлоссера, чем вызвала его недовольство – он привык, что о своих визитах люди предупреждают, что он не преминул мне заметить.

– Для приличных людей существуют телефоны, – проворчал он. – Или вы пренебрегаете современными технологиями?

– Я спешу со всех ног сообщить вам хорошие новости, а вы мне тут нотации читать вздумали. Сегодня ночью у Веры появиться шанс на долгую и счастливую жизнь, так что давайте обойдемся без взаимных упреков и упростим друг другу жизнь. Я вернусь к закрытию клиники, приведите, пожалуйста, Веру в сознание, если это возможно, и поставьте большое зеркало в палату.

Я закончила свой монолог и вышла из кабинета, будучи полностью уверенной, что Шлоссер сделает, как я велела.

Для посетителей клиника закрывалась в семь вечера, перед ужином, к этому времени и я подъехала, Шлоссер был у себя.

– У вас все готово? – спросила я с порога.

– Готово.

Колдун был немногословен и явно нервничал, что не укрылось от моего взгляда.

– Расскажите мне о Вере, – попробовала я разрядить обстановку.

– Что тебя интересует?

– Почему вы так о ней печетесь? Она вам даже не дочь.

– Она дочь моего старого приятеля, который погиб, защищая меня. Я обязан ему жизнью. У этой девочки никого нет, так уж случилось. Я не могу бросить ее. Такое объяснение тебя удовлетворит? – протирая стекла круглых очков, спросил он.

– Вполне. Ну так что, идем?

Мы пошли тем же маршрутом, что и в прошлый раз. Темноту палаты теплым светом слабо освещал ночник, Вера не спала, она бесцельно и как-то обреченно смотрела в пустоту, у противоположной стены торжественно расположилось большое зеркало в богатой раме, оно производило небольшой диссонанс с аскетичной больничной палатой. Когда мы вошли, Вера даже не повернула головы в нашу сторону – настолько она была слаба, ее худые руки обреченно лежали вдоль тела поверх одеяла, мое сердце сжалось от жалости. Этой несчастной приходится расплачиваться за грехи своих предков и изменить она ничего не может. Я посмотрела на Моисея Марковича, в его глазах появилось что-то человеческое в виде надежды и теперь только от меня зависит, суждено ли этой надежде оправдаться.

– Моисей Маркович, помогите мне поднять ее и подвести к зеркалу.

– Да, да, конечно, – сказал он торопливо и наклонился над девушкой, пытаясь приподнять ее невесомое тело.

Наконец, нам вдвоем удалось привести Веру в вертикальное положение, хотя, если быть точнее, она просто повисла на мне. Я попросила доктора выйти из палаты и не мешать мне, что он с большим сожаление сделал. Ему очень хотелось остаться и посмотреть, что я буду делать, но мое требование прозвучало безапелляционно и доктору ничего не оставалось, как подчиниться. Мы остались вдвоем. Держать Веру было тяжело, она начала сползать на пол, я перехватила ее поудобнее и подтащила к зеркалу.

– Эй, подруга, ты не раскисай!

Еще пару шагов и мы пересекли границу между мирами. Веру я все-таки не удержала, и она без сознания сползла к моим ногам.

– Я смотрю, дело плохо, – услышала я голос Карны.

Она сидела на своем облачном троне посреди озера и наблюдала за нами.

– Да, как-то не очень, – согласилась я с Богиней.

Она зачерпнула в ладонь немного воды, не спеша подошла к нам и влажной ладонью провела по щекам Веры, та тут же открыла глаза, но продолжала лежать у наших ног. Карна протянула Вере руку и помогла ей подняться.

– Пойдем со мной, сейчас тебе будет легче.

Вера собрала все свои оставшиеся жизненные силы и позволила Богине сделать с ней все, что та посчитала нужным. Карна заботливо окунала Веру с головой в озеро, придерживая ее, мне это напомнило обряд крещения, который я видела по телевизору на каком-то историческом канале. Это было завораживающее зрелище, поскольку на моих глазах девушка в буквальном смысле возвращалась к жизни. На ее щеках появился легкий румянец, а в движениях с каждым омовением появлялось все больше жизни. Наконец обряд был завершен и Карна вывела ее из воды. Вера смотрела на нас совершенно не понимая происходящее.

– Что со мной? Я умерла? – обратилась она к богине.

– Скорее наоборот, – с усмешкой ответила Карна. – С днем рождения!

Вера хлопала глазами, осматриваясь по сторонам.

– Все, ступайте отсюда, – сказала богиня, сделав повелительный жест. – А тебя я жду позже одну.

Я кивнула богине и потянула ничего не соображавшую Веру за собой. Через пару мгновений мы снова оказались в больничной палате, где нас поджидал доктор Шлоссер. Увидев нас, он подался нам навстречу и обнял Веру, не веря своему счастью.

– Я вернула вам долг? – сразу задала я вопрос.

– Да, ты мне ничего не должна. Да будет Луна свидетелем! Спасибо тебе, – снова по-человечески поблагодарил меня доктор. Я ничего не ответила и побыстрее покинула клинику.