За грибами в Лондон

Я разлепил глаза – и оказался в суровой реальности. Негры встречались уже и у нас, в Петербурге – но этот, однако, в фуражке с кокардой и гордой надписью «New York city» на ней. Такая же надпись была и на его рукаве… «Но это скорее логично! – мысли ворочались с трудом. – Более странно было бы, если бы на рукаве красовалось «Chicago». Да – видимо, спирт «Рояль», несмотря на свое американское происхождение, все-таки больше подходит для русских просторов – а для здешней жизни как-то он не идет. Я огляделся. На ступеньках музея я так и заснул. Побывал ли внутри, как хотел? Далеко не уверен. Все же бессонная ночь меня доконала! Но главное – я цели своей достиг. Сказал музей – значит, музей! Настоящий первопроходец. Триумф мой, правда, оценили не все. Полицейский, как я прочел в его взгляде, ставил меня явно невысоко. И доказать ему мою значимость, в отрыве от всех моих заслуг (только книги мои в сумке – но они на русском), будет нелегко. Плохо, что я спал на ступеньках! Среди дня! Это неудачно. Правда, на ступеньках роскошных, музейных, мраморных, ведущих к великолепному белому зданию… Не иначе как «Метрополитен-музеум»! Высоко взлетел! Но чуть-чуть не долетел. На вопрос: побывал ли я в Нью-Йорке в «Метрополитен-музеум», я отвечаю: «Почти!» Был – но на подступах. Спал. Но сидя! А это состава преступления не содержит: иначе б уже скрутили – в Америке с этим строго. Правда – афроамериканец, не полицейский, лежал, вольно раскинувшись, рядом со скульптурой великолепного белого льва в углу лестницы, и полицейский его не трогал – решил помочь именно мне. Я, значит, не безнадежен?

– Фенкс, фенкс! – залепетал я (по-нашему «спасибо, спасибо»).

И бодро встал, лишь слегка покачнувшись. Хлопнул ладонью – сумка на боку. Это удача! Теперь надо легко сбежать по ступеням… А это уже успех! Я стоял на тротуаре. В энергичной толпе. Пожалуй, что слишком энергичной. Сметут! Но назад хода не было. Полицейский не сводил с меня глаз: видно, влюбился.

И тут меня как ошпарило. У меня же сегодня выступление! В два часа дня… Но где? Что-то мне Вайль говорил. У меня же записано… Но вот как-то неразборчиво. Позвонить ему? Нет, интуиция подсказала: нельзя. Я же приехал покорять Америку – и вдруг забыл место выступления! Сбросят со счетов. У кого бы спросить? Огляделся… Но – слишком много тут миллионов на улицах – не все знают всех.

– Земеля? – вдруг услышал я рядом.

Пожилой, тучный мужик, одетый при этом в майку и шорты. Да, пожилые люди у нас по Невскому так не ходят… пока.

– Как узнал? – прохрипел я. Почему-то всегда русские обижаются, когда их узнают!

– Да по глазам, как же еще! – засмеялся земеля. – Поддал крепко, видать. – Он явно наслаждался родной речью, да и родной, забытой здесь, ситуацией.

«Надо же, так напиться с миллиардером!» – сжала голову мысль. Но про миллиардера разумно решил не говорить: может быть, тут у них классовая вражда?

– Позвонить бы надо! Но как – забыл. Недавно приехал.

– Номер хоть помнишь?

– А то!

Показал тетрадушку с записями.

– Ну… попытаемся! – сказал он.

Мы вошли в раскаленную будку. Телефон там страшный висел: огромный, сразу с несколькими «ожерельями» букв и цифр. Все как-то замелькало, закружилось…

– Ну? – Земеля уже терпение терял.

Взгляд мой метался по записям. Кому же звонить? А вдруг – Ей?! Раз уж так отчаянно… Гулять так гулять! В более спокойной ситуации бы не решился.

– А вот! – даже с каким-то вызовом, указал ему строчку.

– О! Приличный район!

Да. Я, видимо, в гору пошел.

– Как она тебя только терпит? – не без зависти сказал он.

– Вот сейчас и посмотрим, – пробормотал я, вытирая пот. – Набирай!.. Деньги?

– Ладно уж, не надо! – великодушно произнес он.

Хорошие все-таки наши люди! Слезы потекли. Что-то я стал в Нью-Йорке слезлив!

– На! – Он сунул мне тяжеленную трубку. – Услышишь голос…

– Ее?!

– Нет. Операторши… Говори «коллект».

– Это значит что?

– Это значит – за счет твоего абонента!

Да-а. Начало хорошее!

– Потом назовешь себя.

– Себя? – ужаснулся я. – В смысле – захочет ли она?

– Но не меня же. Ну давай!

Он вышел из будки. Но стало неожиданно более душно. Грубый женский голос заговорил в трубке. Нет, с такой скоростью я не секу! «Коллект!» – удалось наконец вставить. Голос утих. Потом снова она что-то забарабанила. Прямо по голове бьет! Пауза… Тут, видимо, пора называть себя. А вдруг она не согласится – ее расход все-таки! Помню, как она говорила: «Дорого и бессмысленно». Что бессмысленно – точно…

– Мистер Попофф! – выкрикнул я.

В трубке шло блюмканье и тюлюлюньканье – и лучше этой музыки я не слышал никогда. Хоть бы она продолжалась вечно!

– Слушаю. – произнес ее голос по-русски.

…Поняла, значит. Сейчас бы попить!

– Привет, – прохрипел я.

Обессиленный, выпал из будки. К счастью, «земеля» подхватил меня на руки.

– Ну?

– Приедет.

– Даже так? Любит, значит.

– Ну… увидим. Спасибо тебе!

– Ты это… давай не стой на месте! – посоветовал он. – Ходи. Местные не стоят, ходят. Тут хоть и свобода – но лучше не выделяться! Бывай!