За грибами в Лондон

– Звоню… Привет! Ты представляешь, кто у нас тут сидит?.. Точно! «Гастролер»! Но не знает, во сколько его выступление… Во сколько? Так чего ж мы сидим!

– Чуть было не сказала «лежим»! – усмехнулась она, вешая трубку.

– Ну как? Не возражает?

– Озадачен.

– Это хорошо!

И мы помчались. Даун-таун («Нижний город»), юг Манхэттена – не ближний конец. Ехали через Чайна-таун. Я тут был? Или это – другой был Китай?.. Малая Италия – ярко освещенная Мадонна в нише с гирляндой лампочек… Ридна Украина. Вывеска – «Щирые щи». Как тут компактно разместился земной шар!

Когда я вошел в зал – Генис и Вайль, мои «ведущие», уже сидели за столом в начале уютного зала – бледные, встревоженные, прилизанные и почему-то опухшие.

– Это он! Он! – почему-то в ужасе закричал Генис, показывая на меня пальцем.

Они дико захохотали.

– А кого вы, собственно, ждали?

– Ну уж замену искали, – сказал Петр. – Обзвонились всюду!

– Уже точно решили, что тебя убили, расчленили и после этого – перевербовали! – заявил Александр.

– Ну это уж чересчур… хотя, что-то действительно было, уже не помню.

– Кто ж доставил тебя?

– Да так, одна знакомая.

– Смотри, освоился! Обнаглел! – вскричал Генис.

Появление меня, затерявшегося в городе-спруте, в точно указанное время в точно указанном месте, им чудом казалось! А то нет.

– И где же твоя знакомая? – недоверчиво спросил Вайль.

– Паркуется. Подождем.

– Так тут она до вечера может парковаться, и безуспешно! – вскричал Генис.

Решили начинать. И правильно сделали. Бывшая «царица моих грез», столь внезапно здесь появившаяся, исчезла навсегда.

В утешение в зале было много таких: бодренькие, чуть постаревшие, бывшие наши «боевые подружки» из прежних НИИ и КБ, соратницы по туристским походам, прибившиеся теперь здесь. Зал был полон – но явно разделен на несколько групп. Первые ряды были заняты статными седыми людьми – «монархистами», условно говоря. Лестно, что они соблаговолили прийти. Будут строго допрашивать: зачем мы погубили Россию? Хотя на самом деле погубили они, или допустили, я при том не присутствовал. Но ответить придется. Ближе к галерке, по студенческой привычке, усаживались, в свитерах, с геологическими бородками, деятели нашей волны, шестидесятники, смело перевернувшие нашу жизнь там… но почему-то оказавшиеся после этого здесь в невероятных количествах. Теперь они будут спрашивать с нас: они всё так чудно начали, зачем же мы всё так опошлили? «Что делается с демократией в России? Почему Законодательное собрание не ладит с Собчаком, прогрессивным лидером?» – вот таких нападок я жду от них. Хотя правильней было бы обвинить их: «Вот вы уехали – так все и захромало». Но – нельзя. Они пришли сюда за удовольствием – поговорить свысока: отвечу и им. Взгляд ухватил интересную пару в конце зала… Эти-то зачем пришли? Молодая красивая пара, шикарно одетые… Бьюсь об заклад, что забрели сюда по ошибке – литература явно не их конек. Уж и не знаю, чем я могу их ублажить! Больше волновало меня другое: где же Она, так долго паркующаяся любовь моя? Лежит уже в объятиях своего мужа?.. Непонятно, собственно, почему у меня могут возникать какие-то возражения? Окстись! Напряжение (или раздражение?) нарастало… Ну что же, пора в бой.

Вайль и Генис лестно представили меня как их любимого писателя современной России (коварно не упомянув Довлатова, которому, оказывается, уже передоверили свои сердца). Я стал читать. Наверно, я выбрал для этого случая не тот рассказ. Надо было «Случай на молочном заводе» (о шпионе, который залез в гору творога и его ел – рассказ пользовался неизменным успехом, как у детворы, так и у престарелых), а я опрометчиво выбрал рассказ более сложный, «И вырвал грешный мой язык» – о том, как я однажды, в мрачном настроении, почистил зубы по ошибке вместо пасты клеем «Момент» и умолк навсегда. Как всегда в моей работе (нелегко, кстати, так жить! случай абсолютно подлинный, говорящий сам за себя, но как это почему-то постоянно бывает в моей практике), в подлинность не поверили, посчитав язвительной аллегорией. Но этого и хотели!

Стремительно встал представительный мужчина с вьющимся чубом и острым носом.

– Разумеется, мы прекрасно поняли ваш рассказ. Естественно, там вы не могли об этом сказать, но здесь-то скажите: рассказ о том, что власть заклеивает вам рот?

– Да нет, – угрюмо произнес я. – Никакой аллегории и нет. Рассказ подлинный.

– Понимаю вас, – он язвительно улыбнулся. – Но можете говорить откровенно: здесь стукачей нет!

– А разведчиков? – мрачно брякнул я.

Зал захохотал. Лед, как говорится, тронулся. Дальше я говорил с удовольствием – только курчавый время от времени наскакивал на меня:

– Вы будете уверять, что у вас нет цензуры? Вы будете уверять, что ваши книги не резали? За кого вы нас принимаете здесь? Стыдитесь!

Что ж это за тип? Хотя ожидать таких было нужно. Из кожи вон вылезут, чтобы доказать, что там у нас ад, а здесь – рай. Иначе зачем же они бросили там престижную должность доцента?