За каменной стеной

– Да, придется.

Все это время Казарин продолжал долбить вторую линию.

– Я в Москве, если что. Лера и Берг тоже тут. Заглядывай.

Я усмехнулась.

– Миленько, братик. Спасибо, может, и загляну. Бывай.

А Казарин все не унимался. Я отключила Клима и сразу ответила:

– Да, Сережа. Чем обязана?

– Откуда у тебя мой номер? – наехал он.

– А у тебя мой? – не растерялась я.

Казарин хмыкнул и решил не выяснять ничего лишнего.

– Громов хочет видеть тебя в Питере через два дня. Билет в почте. Посмотри, проверь. Моя секретарша могла напутать с паспортом.

– Ничего больше Громов не хочет?

– Хочет, но об этом при личной встрече.

– Я невыездная, – попыталась я соскочить, заранее зная, что обречена.

– Конечно, рассказывай, Алекс. Давай без фокусов обойдемся. Андрей помог тебе.

– Серьезно? А мне показалось, что это я ему помогла.

Сергей потерял терпение.

– Питер. В воскресенье. Инструкции на почте, – отрезал он и сбросил звонок.

Жаль. Я хотела спросить, будут ли меня принимать в Зимнем или по-домашнему, в Константиновском дворце.

Вместо инструкций на почте уже был билет на мое имя через Париж.

Я могла, конечно, встать в позу и послать их обоих к черту. Но я уважала Громова, а Казарина могла потерпеть. К тому же сама собиралась домой. Мне сэкономили время на покупке билета. Пускай придётся ехать в Москву через Питер. Небольшой крюк.

Неизвестным оставался вопрос Андрея ко мне. Но я как-нибудь справлюсь со всем, что он имеет мне сказать.

Громов досиживал последние дни на президентском троне. Я допускала, что он попросит меня вернуться в свою команду по поло. Других вариантов не было. Но он ведь мог позвонить. Как раньше.

Я тоже могла набрать его, но вместо этого пошла собирать вещи.

Пусть будет интрига. После приключений с Костей я немного тосковала в обычной рутине.

Стоит признать, что путешествие в Питер, как и звонки брата и Казарина, приятно щекотали нервы. Я предвкушала разговор с Громовым.

Однако за время перелета предвкушение изрядно вытеснила усталость. Даже в бизнесе (спасибо Сереже, что не засунул в эконом) я устала и очень хотела в родную кровать или душ. Но впереди была еще дорога из Пулково.

Странно, что о ней никто не позаботился. Придется вызывать такси. Костя обязательно сказал бы, что я избалованная мажорка. Наверное, так и было. Но сегодня меня никто не встречал, я сама катила чемодан в сторону выхода из аэропорта, когда услышала родной голос.

– Алекс. Алексия, – кричала мама и махала рукой.

Я глазам не поверила, но в ушах продолжало звучать мое имя маминым голосом. Я скорее рванула к ней. Чемодан больно догонял, наезжая на мои ноги, но я не обращала внимания.

Мы обнялись.

– Откуда ты взялась? – спросила я, не сдержав слезы.

– Громов приказал, – объяснила мама. – Как и тебе.

Она махнула носильщику, и он погрузил мой чемодан на каталку.

Мама обняла меня за плечи, повела к выходу и щебетала быстро. Она так говорила только по-русски и только на эмоциях.

– Позвонил мне вчера Андрей лично. Сказал, что дело касается тебя, и мне нужно срочно мчаться в Питер. Представляешь?

– Лично тебе соизволил. Смотри-ка, – оскорбилась я. – А мне Казарин звонил.

– Что он собирается тебе предложить? – спросила мама.

– Не знаю. Я думала, тебя посвятили.

– Нет.

– Потрясающе. Ладно. Ты здесь, значит, все хорошо.

Мама чмокнула меня в макушку на бегу. Мы достаточно быстро оказались на стоянке у машины. Мама сама села за руль. Я устроилась рядом и смотрела на нее всю дорогу. Энергичная, яркая, собранная и умная до неприличия Марьяна Стерн-Яновская. Как у нее получалось всю жизнь оставаться такой потрясающей? А в Питере она выглядела особенно привлекательно.

– Осматриваешь меня? – заметила мама.

– Да. Удивляюсь, как ты меняешься здесь.

– В России?

– В Питере.

– Это мой родной город. Я тут дома. Ты, кстати, и сама отлично выглядишь, милая. Питер тебе тоже к лицу.

Я скривила губы, и мама засмеялась. Она прекрасно знала, что я не люблю всю эту слякоть тающего снега и ветрище с залива.

– Если ты про дворцы и кораблики… – я бросила упражняться и перешла к делу. – Мам, мы куда едем? Сразу к Громову в резиденцию?

– Прям.

Мама неженственно хохотнула. Она переняла такие саркастические смешки у Марка. Один в один.

– Не поверишь, но наш президент не желает публичной встречи.

– В это как раз поверю. Андрей любитель встреч в жопе.

– Ну не в такой уж и жопе сегодня нам выпала аудиенция. Он ждет нас дома.

– Дома?

– Угу. В нашей квартире.

– Вот хитрозадый жук.

Мы рассмеялись вместе. Мама не любила, когда я выражаюсь. Она даже Климу не прощала сквернословия. Но сегодня ее, видимо, не меньше моего раздражали привычки Андрея.

– Да, стоило дружить с президентом, чтобы ни разу не потусоваться в каком-нибудь Кремлевском зале, – подытожила мама, вытирая глаза от слез.

Когда мы подъехали к дому, я поняла, почему еще так злюсь на Громова. Последний раз я тут была с Костей. Можно было бы сейчас насладиться той ностальгией, но я не могла. Андрей и Питер отравил своими интригами.

Надеюсь, он не притащит сюда кого-нибудь в виде сюрприза, как было с Мани. Я совсем не готова к новым потрясениям.