За каменной стеной

Мои догадки оказались верны наполовину. Едва мы вошли в квартиру, я увидела Андрея и его спутника. Отлично, что это был не Казарин. Тревожно, что этого человека я тоже знала. Хоть и с хорошей стороны, но сегодня наше знакомство вряд ли играло большую роль.

– Добрый день, девушки, – поприветствовал нас Андрей.

– Глебушка? – радостно удивилась мама, игнорируя президента.

Она подошла ко второму гостю и поцеловала его в щеку.

– Глеб, Андрей, – махнула я рукой, решив примерить царское пренебрежение к обоим.

Глеба Москвина я знала с детства. Он вечно что-то строил вместе с моими родителями, и сам занимался искусством. Особенно современная фотография его увлекала.

– Малышка, Лекси, привет, – весело подмигнул мне Москвин.

– Он держит тебя тут силой? – пошутила я, кивнув на Андрея.

Глеб засмеялся.

– Нет. Я по своей воле и даже инициативе. У нас с Андреем на тебя планы, детка.

Марьяна тотчас приняла боевую стойку, уперев руки в бока.

– План на моего ребенка? Вы серьёзно, мальчики?

– Ничего страшного ей не грозит, – заверил Громов.

Кто бы ему верил? Только не я.

– Присаживайтесь. Я все покажу, – предложил Москвин.

– Как мило ты командуешь в моем доме, Глеб, – огрызнулась мама, но села на диван напротив огромного телевизора в гостиной.

Меня немного трясло, когда я села рядом с мамой. Она сжала мою руку, поддерживая и успокаивая. Громов и Москвин встали по бокам, как стражники. Глеб держал в руках пульт. Андрей скрестил руки на груди.

– Надеюсь, есть очень серьезный повод устроить эту встречу, Андрей, – проговорила мама, воруя мою реплику. – Если ты собрался заставить Алекс вернуться в команду конного поло, то это скверно.

Андрей хмыкнул.

– Я бы не отказался, Алекс, – он послал мне улыбку, которая успокаивала или отвлекала. – Твой замах мне снится по ночам после каждого поражения. Только ты можешь прибить оборону Клима.

Я приподняла бровь.

– Предлагаешь мне мотаться в Москву ради поло? Серьезно, Андрей?

– Мотаться, – он выделил голосом это слово. – Конечно, глупо. Но все может измениться.

– Ты о своем скором уходе?

– И о нем тоже. Хорошо, что ты упомянула. Я ведь не только президент.

– Серьезно? – снова вклинилась мама. – Мы уже и забыли за восемь лет.

– Да, Марьян. У меня и до выборов был бизнес. Весьма успешный. Он есть и сейчас. Я в скором времени отойду от государственных дел и хотел бы заниматься чем-то более… Хм… Культурным, что ли.

– Объясняй конкретнее, – не выдержала я хождений вокруг.

– Глеб, давай.

Андрей махнул Москвину, и тот включил видео на телеке.

Экран тут же показал изображение расписанной стены. Огромную деву Марию. Икона на стене дома. Не каноническая, конечно. Потом Портрет Эйнштейна и Боба Марли. Кружева Марии. Огромный кот. Рыба с домом на спине. Все нарисовано на стенах многоэтажек.

– Почему здесь нет Булгакова? – спросила я. – Арбатский мурал очень просится в эту подборку.

– Потому что у нас почти не поддерживают такой вид искусства. Булгакова рисовали по просьбе жильцов дома. Они же и скинулись, – объяснил Глеб. – Это исключение, а не правило. Тогда как в других странах уличное искусство давно финансируется государством и несет в массы новые идеи.

На экране появился мой дракон-экраноплан.

– Господи…

Я съехала ниже и прикрыла глаза рукой.

– Да-да, Алекс. Ты должна знать, какой резонанс вызвало твое хулиганство, – вступил Громов. – Я думал, придется как-то отмазывать тебя от этого безобразия. Но после моего посещения объекта проблема рассосалась сама собой. Дело закрыли, а экраноплан стал самым популярным культурным местом в крае.

Я прыснула.

– Он и был там самым популярным, Андрей.

– Не настолько. Администрация недавно послала запрос на организацию платного аттракциона.

– Это ты сделала, да? – догадалась мама. – Почему только половина?

– Не успела, – ответил за меня Андрей.

– Ясно. Но я так и не улавливаю, к чему вы клоните, господа.

– К тому, что Алекс обязана продолжить традицию, которую сама начала, – ответил Глеб.

– Марать памятники? – уточнила я.

Андрей покачал головой.

– Не надо умалять свой талант, Лекси. Ты одаренная, очень творческая, мыслишь объемно, видишь то, что скрыто, и способна все это донести очень просто и доступно.

– Совсем непросто расписать самолет, – заметила Марьяна.

– Алекс сделала это за одну ночь.

– Серьезно? – не поверила мама, уставилась на меня.

Я покивала, конечно, но не забыла о Косте.

– Мне помогали.

Удивление на мамином лице, как и восхищенный тон Громова доставляли мне удовольствие.

– Ну и к делу, Алекс. Наше время дорого, – продолжил Андрей. – Мы с Глебом вместе вкладываемся в фонд развития уличного искусства. Уверен, он будет поддержан и новым правительством. Мы хотим предложить тебе место куратора проектов. Первым станет, разумеется, парк военной техники, с которого ты сама начала.

– Я должна буду доделать самолет?

– Нет. Мне кажется, намного красочнее он смотрится расписанным наполовину. Это две стороны одной медали, – пояснил Глеб.

– Да, глубоко, – согласилась с ним Марьяна.