За каменным сердцем

Моё сердце колотилось, лицо горело. Я знала, чего хочу. Здесь и сейчас. Пылая, я прижалась к нему всем телом и поцеловала. Его язык проник в глубинки моего рта, руки жадно заскользили по телу. Я обвила руками его шею, отдаваясь желанию…

Моя куртка упала на пол. Ричман нетерпеливо расстегнул пуговицы на вороте моей рубашки и стал покрывать поцелуями плечи. Его правая рука прошлась вдоль моего позвоночника, заставила выгнуться ему навстречу и нырнула за пояс брюк, прижав мои бёдра к его. По телу побежали мурашки. Я требовательно потянула за полы его плаща. Подчиняясь, он соскользнул с мужских плеч, и Ричман порывисто скинул его. Потом стянул с меня рубашку и взял на руки.

Не переставая целовать, он отнёс меня на кровать. Простыни пахли Ричманом. Что-то цитрусовое, горьковатое, с лёгкими нотами хвои… Они одурманивали голову, заставляли сгорать без остатка. И я горела. И телом, и сердцем… Впервые я доверилась мужчине, и это было прекрасно… А потом, когда наше сбивчивое дыхание выровнялось, я испугалась, что Ричман исчезнет.

— Не уходи, — сорвалось с моих губ. Он приподнялся на локте и посмотрел на меня. Его глаза были тёплыми и излучали свет.

— Это моя каюта, мисс Сим. Как же я могу уйти? — Он улыбнулся и снова поймал меня в свои объятия. Нежно поцеловал. Потом убрал с моего лица белые пряди и прошептал:

— Не уходи.

Утром я потихоньку пробралась в свою каюту, переоделась и направилась в лазарет. Уим склонилась над молодым матросом и накладывала на его грудь какую-то мазь.

— Бери ведро, — властно скомандовала она, — налей воды и протри ребятам лица. Потом покорми тех, кто способен принять пищу.

Я взяла ведро и отправилась за водой. В лазарете царила атмосфера страха и боли, пахло смертью. Среди раненых я увидела и Друка.

— Проклятые ведьмы неплохо потрепали его, оттяпали кисть, — проворчала Уим, когда я остановилась у койки барона. Клаус разлепил веки и натужено улыбнулся:

— Вы довольны, мисс Сим? — Друк хрипло засмеялся, но его смех перешёл в кашель.

Я промолчала. Вышла на палубу, морозный воздух защипал нос и щёки. У штурвала с Ципером разговаривал Ричман. Увидев его, я тут же залилась румянцем. Ричман обернулся и приветливо мне кивнул, улыбнулся. Стараясь унять взволновавшееся сердце, я поспешила за водой.

Этой ночью я уснула в его объятиях. Мне было тепло и спокойно, но утро внесло в нашу жизнь свои поправки. Наваждение прошло, мы снова стали Алисой Сим и Филиппом Ричманом, только смотрели друг на друга уже по-другому. Я по-прежнему боялась спрашивать, он не хотел отвечать. Мы чувствовали одинаково, но воспринимали сложившуюся ситуацию по-разному. Я понимала, что стоит мне захотеть, и он с готовностью повторит прошедшую ночь, ничего не обещая взамен. А я, как бы не хотелось иначе, не тешила себя романтическими иллюзиями относительно Ричмана и ничего другого от него не ожидала. Но всё же не могла решить, что для меня важней — поспешно отдалиться от Ричмана или прыгнуть в омут с головой, чего безгранично хотелось…

С полным ведром воды я вернулась в лазарет. Умывала раненых и думала о нём. Я больше не просила Ричмана, чтобы он помогал Уим, но по-прежнему задавалась вопросом: кто же он такой? Чёрные крылья, дар исцеления… Я знала легенды, где волшебники превращались в драконов и истории, где драконов превращали в людей. В последнем случае у человека были крылья. Для Ричмана вполне подходило. Возможно, и зуб он таскает свой собственный. Вот только зачем дракону потребовалось кольцо? Что-то в этой версии не складывалось, я чувствовала, что рою не в том направлении. Давай же, Алиса, разгадка совсем близко! Уим делала Друку перевязку и бормотала под нос незнакомый мотив:

Я спустился к тебе с небес,
Чтобы вылечить раны твои,
Это сила моей любви,
Так умеют лишь ангел и бес.
Ты не бойся, я боль заберу,
За тебя, коль придётся, умру,
Только ты, умоляю, живи,
Чтобы сила моей любви
Тебя снова от бед хранила
С высоты одиноких небес.
Так умеют лишь ангел и бес.
Кого из них ты в себя влюбила?

— О чём Вы поёте? — спросила я Уим.

— Милая, я всегда пою, когда помогаю людям выжить, — Уим улыбнулась беззубым ртом. — Попробуй, это успокаивает. — И она снова начала напевать те же слова. Я убрала ведро, вода в нём стала грязной. Взяла тарелку с кашей и стала кормить матроса. Старуха, закончив очередной куплет, громко сказала:

— Лекари верят, что в их работе им помогают высшие существа — ангелы и бесы. Считается, если кто-то из них полюбит человека, то может заживить самую тяжёлую его рану. Кстати, как Ваши ноги? — запоздало поинтересовалась она. — Не сильно ушибли? У меня есть замечательная мазь… Дорогая, с Вами всё хорошо? Вы белая, как полотно.

— Всё нормально. — Я вручила старухе тарелку с кашей. — Просто снова укачало.