За Камнем Жизни

Стала ощупывать. Нос! Нос точно не её. Несколько длиннее и загнут крючком вниз. Немного до верхней губы не достаёт. Щёки глубокими морщинами испещрены, брыли повисли. Подбородок вперёд выпятился.

- Господи! Как только меня внуки узнали?! Я же страшенная, как смертный грех! То мне баба Яга со ступой мозги обрабатывала. Готовила, значит, – невольно слёзы брызнули. – Да что это такое?! За что мне это?! – паниковала женщина, шепча, чтобы дети не услышали.

«Ладно, положа руку на сердце, стоит признать, что красавицей я не была и в молодости, но и страшненькой никто не называл, – перешла на мысленное общение с собой. – Ну, то, что высокая была, метр восемьдесят пять, так это не в минус, а в плюс мне ставилось. Пока росла да созревала, конечно, расстраивалась. Все, кто во что горазд, как скудоумная фантазия подскажет, норовили кличку прилепить. И оглоблей-то была, и жердиной осиновой. Только не понятно, почему осиновой? И ещё верстой коломенской, каланчой. А, вот, когда вызрела и расцвела, многие девчата завидовать стали: стройная, высокая, все округлости на месте и нормально развитые, без излишеств. Лицом вот только не писаная красавица, и даже просто не красавица, но и не страхолюдка. «Ничё так, миленькая», – высказался, гостивший у кого-то парень. Парни от меня не отворачивались, даже низкорослые. Силантий-то мой вообще первым парнем на деревне был. И красавец, и гармонист, и танцор, и руки от нужного места росли. Мастеровые руки были. Девки из-за него косы друг дружке драли. Ох, и покуролесил он до женитьбы! Старше меня на восемь лет был», – грустно вздохнула при этой мысли.

- Вот почему одни попадают в молодые тела, другие и вовсе в детей и даже младенцев, а меня впихнули в старуху, древнее меня?! – возмутилась почти вслух. – Вот как мне перед внуками теперь показаться?

Попсиховала, поистерила по-тихому, чтобы внуков не напугать, да и успокоилась. Сколь ни психуй, ни истери, всё одно ничего не изменится. Пятернёй волосы расчесала. Они у неё густые, крепкие, только вот, седые полностью, длиной до поясницы, ни разу не стрижены, лишь концы подправляла. Косу заплела, конец узлом завязала, за спину перебросила. «Надо будет в сундуке посмотреть, может гребень с лентой найдётся. На шпильки уж надеяться нечего».

Неожиданная встреча с умершими внуками наводила на мысль, что и она умерла, оказавшись где-то в фэнтезийном мире вместе с ними. «Но это же бред, выдумки, сочинения людские. Не может же мозг выдать мне такую бредятину. Я же не увлекалась подобным чтивом. Прочитала-то всего пяток книжек из библиотеки – кто-то туда принёс».

֎ ֎ ֎

Глава 2. Биографическое отступление. Встреча с внуками

Лукерья Савельевна Матвеева, в девичестве Селиверстова, уроженка глухой сибирской старообрядческой деревеньки, бывшая учительница начальных классов, проработавшая тридцать пять лет в начальной школе, в небольшой деревне, жила одиноко в собственном доме. Муж её, царство ему небесное, Силантий Григорьевич Матвеев, тоже из семьи староверов, до пенсии работал шофёром.

Бог им на детей не расщедрился. Родили и вырастили одну единственную доченьку. Мариночку. Да где-то допустили в воспитании огрехи. Так-то она росла девочкой послушной, трудолюбивой помощницей. Школу закончила с золотой медалью и уехала в Москву учиться на переводчика. Поступила в МГУ. Лукерья с Григорием нарадоваться на дочь не могли. Гордились, что такая разумница выросла. Каждую лишнюю копеечку ей высылали. Что там стипендия? Не в областном центре, чай, живёт. Продуктов не привезёшь. Ей и одеться надо не хуже людей, и покушать. Вот и держали хозяйство большое.