— Доброе утро, Иван Семенович, — приветствовал меня комкор. — Получен приказ командарма: в 6 утра возобновить контрудар всеми имеющимися силами. Задача прежняя — овладеть Млиновом и Дубно, остановить танковые дивизии врага на рубеже реки Иква, а затем во взаимодействии с 9, 15 и 8-м механизированными, 36-м и 31-м стрелковыми корпусами разгромить противника в районе Дубно, Броды, Радехов и помочь вырваться из окружения соединениям 27-го стрелкового корпуса... — Фекленко умолк, словно вспоминая о чем-то, и уже совсем другим тоном продолжал: — Час назад прибыл наконец Макарский. Напоролся на засаду диверсантов, но приказ доставил. Молодец... Ну теперь ты уже понял, что к чему, — посмотрел он на меня. — Я с оперативной группой — на колеса. Кузьма Демьянович — безотлучно на КП. Как думаешь действовать сам?
Я уже знал, что некоторые части 11-й танковой и 299-й пехотной дивизий противника прорвались в направлении Острога, оттеснив взаимодействовавшую с корпусом 228-ю стрелковую дивизию. Левый фланг 43-й танковой дивизии оказался из-за этого оголенным. Видимо, нас ждут наибольшие трудности в бою за Дубно. Поэтому и попросил разрешения выехать к полковнику Цибину. А полковому комиссару Емельянову, как и вчера, пришлось оставаться в 40-й танковой.
До командного пункта полковника Цибина добираться было недалеко — всего четыре или пять километров. Но надо было ехать осторожно, чтобы не попасть на ложный след. Мою эмку сопровождали пять разведчиков на двух мотоциклах с колясками. И все же я приказал шоферу Ивану Климову двигаться на малой скорости.
Когда мы выбрались уже из леса, я заметил по обеим [56] сторонам от шоссе четкие контуры нескольких гаубиц, хорошо просматривавшихся в утренней дымке. И велел Климову остановиться.
Нас тут же окликнул часовой, мгновенно выросший рядом будто из-под земли. Обменялись паролем и отзывом.
— Какое подразделение? — спрашиваю.
— Второй гаубичный дивизион 43-го артполка, товарищ полковой комиссар.
— Где командир?
— Вас проводит к нему мой напарник. Сапрыкин! Проводи товарища полкового комиссара в штаб!
Сапрыкин появился так же неожиданно, как и его товарищ. Приставив ладонь к пилотке, попросил меня следовать за ним. Вскоре впереди появились два человека. Это шли навстречу нам начальник штаба и замполит из дивизиона майора Поливанова. Из их доклада выяснилось, что 2-й дивизион поддерживает 85-й танковый полк майора Алабушева, наступающий в центре боевого порядка корпуса. Соседи слева, за полотном дороги, — тоже дивизион 152-миллиметровых гаубиц-пушек приданного артиллерийского полка, который прибыл в распоряжение корпуса в конце дня. Он поддерживает левофланговый полк майора Воротникова. Командиры обоих дивизионов — на НП командиров поддерживаемых полков.
Личный состав дивизиона заканчивал оборудование огневых позиций. Командиры батарей руководили работами лично, но, как заявил начальник штаба, вскоре все отправятся в мотострелковые и танковые батальоны. Командиры взводов управления уже там. Со всеми имеется проводная и радиосвязь.
Что ж, у артиллеристов служба поставлена хорошо. Так было в мирное время, так оно есть и сейчас. Я вспомнил, как бойцы 2-го дивизиона на моих глазах сбили фашистский «юнкерс», и мне захотелось посетить хотя бы одну батарею.
Гаубицы стояли рассредоточенно, метрах в 100–150 одна от другой, уступами: дивизион одновременно прикрывал магистральное шоссе от танков противника на случай прорыва. У первого же окопа я увидел артиллеристов, работавших кто в нательных рубашках, а кто и голым до пояса. Дело подходило к концу: бойцы носили охапками траву, застилали ею брустверы, втыкали в мягкую [57] землю срубленные неподалеку ветки кустарника. Здесь же трудились командиры расчетов и взводов.
Орудие было строго сориентировано в основном направлении стрельбы, которое обозначали на местности хорошо видимые вехи. Наводчик показал мне точку наводки — это было отдельно стоящее дерево.
— Дивизион готов к открытию огня, — доложил старший на батарее, командир 1-го огневого взвода. — Подготовлена и первая партия выстрелов. Можете посмотреть их, товарищ полковой комиссар.
Мы спустились в орудийный дворик, подошли к нише с боеприпасами. На ее плоской как стол площадке, хорошо утрамбованной и тоже застеленной свежей травой, блестели уложенные в ряды тяжелые гаубичные снаряды. В два приема их можно было передать заряжающему — до казенной части гаубицы рукой подать.
Я поинтересовался, что известно артиллеристам о результатах вчерашнего боя, о задачах полка и всей дивизии на следующий день. Оказалось, бойцы знали все. что положено знать рядовым.
С приятным чувством покидал я позицию артиллеристов. Их высокая культура огневой подготовки, дисциплинированность и организованность вселяли уверенность в успехе предстоящего боя. И я верил: они с честью выполнят поставленную перед подразделением задачу, окажут танковым и мотострелковым батальонам мощную огневую поддержку. А коли сунутся на их позиции вражеские танки — не дрогнут, дадут достойный отпор...