За каждую пядь земли...

Сбивая оставленные противником небольшие группы прикрытия, передовой отряд быстро приближался к местечку Млинов и рубежу реки Иква. Однако в нескольких километрах от города на пути наших танкистов вновь оказался мощный бронированный кулак врага: более 50 танков и полк мотопехоты на бронетранспортерах и автомашинах, поддержанные хорошо организованным артиллерийским и минометным огнем. [49]

Немцы, видимо, знали о приближении наших частей: как только появилось охранение, они открыли огонь. Завязался встречный бой. Комдиву Широбокову, прибывшему в авангард, чтобы лично оценить создавшуюся обстановку, пришлось срочно развернуть для боя главные силы дивизии, так как за боевыми порядками первой вражеской группы находились еще части в колоннах.

Охватывая позиции неприятеля с флангов, в атаку пошли танковые батальоны капитанов Н. Кузьменко и М. Хизова из 79-го полка, которым командовал имевший большой боевой опыт полковник В. И. Живлюк. С фронта врага теснили батальоны 80-го танкового полка, составлявшего авангард соединения.

Удары во фланг завершились большим успехом. Только танкисты полковника Живлюка в течение 26 июня подбили и сожгли 25 фашистских средних танков, более десяти бронетранспортеров, уничтожили 10 орудий, несколько автомобилей и сотни фашистских солдат и офицеров, потеряв при этом всего три легких танка{1}.

А враг вводил все новые силы. Встречное танковое сражение не прекращалось ни на минуту до позднего вечера. Жестокий бой вел наш сосед справа — 9-й механизированный корпус генерала К. К. Рокоссовского. Фашистский генерал фон Клейст, командовавший 1-й танковой группой, пытаясь остановить, расчленить и уничтожить по частям контратакующие советские механизированные корпуса, бросал в сражение на этом участке одну танковую часть за другой. Здесь было сосредоточено более 300 танков 13-й и 14-й немецких танковых дивизий, одно пехотное и одно моторизованное соединения, каждое из которых по штатной численности значительно превосходило танковые и моторизованные дивизии наших корпусов.

И все же советские танкисты, оттеснив врага за реку, за местечко Млинов, дрались с частями фон Клейста за Дубно. Поздним вечером бои прекратились. Обе стороны приводили себя в порядок, производили перегруппировку частей и соединений.

После боевого крещения на КП корпуса никто не сомкнул глаз. Все мы были переполнены виечатлениямп и переживаниями. Каждому хотелось поглубже разобраться в недавних событиях и в обстановке, свыкнуться [50] с потерями, остыть. Но время торопило. Предстояло решать новые задачи, а потому было не до эмоций.

Все занимались делом. Операторы обрабатывали доклады и боевые донесения из соединений и корпусных частей, наносили обстановку на карты, вместе с начальником разведки корпуса готовили данные о противнике. Четвертый отдел штаба подводил итоги боевых потерь в личном составе и технике.

Перед командованием корпуса встал ряд острых вопросов, каждый из которых требовал срочного решения. Прежде всего нас беспокоило состояние дел с доставкой в передовые части горючего, боеприпасов, горячей пищи. Все это, естественно, делалось соответствующими начальниками служб корпуса и соединений, а также подчиненными им командирами подразделений обеспечения и подвоза. Однако донесения представителей отдела пропаганды, находившихся в войсках, показывали, что не все работники указанных служб реально представляли себе объем уже произведенных расходов боеприпасов и горючего, поскольку непосредственно не участвовали в бою. Требовалось установить жесткий контроль за их деятельностью и одновременно оказать конкретную помощь, особенно транспортом.

Комкор дал через начальника штаба корпуса необходимые указания командирам соединений, и дело сдвинулось. Но пришлось все же и мне подключить к нему весь партийно-политический аппарат. Общими усилиями, мобилизовав весь наличный автотранспорт, нам удалось к трем часам ночи обеспечить танковые, артиллерийские и мотострелковые части недостающими боеприпасами, доведя их запас в частях до двух боекомплектов. По полной норме были заправлены горючим все танки, броне — и автомашины. Воины получили сытный горячий ужин, после чего, в пределах возможного, им предоставили отдых. Слова «в пределах возможного» я употребил не случайно: противник даже ночью подтягивал к переднему краю свежие силы. Это вынудило командиров дивизий принимать контрмеры и производить на некоторых участках перегруппировку боевых порядков.