За хвойной стеной

– Захватывающая? – Жаклин покачала головой. – Нет, я бы так не сказала. Сначала, когда сняли кино, было захватывающе. Все было ново, вдруг я оказалась на вечеринках с известными людьми, как будто я одна из них. Однако, Кристофер быстро вернул меня к действительности. Он заставлял меня продолжать писать. Я была довольна своей первой книгой. Книга и фильм имели невероятный успех, и я думала, это все, что я могу. Но четыре книги спустя, я все еще пишу, – Жаклин пожала плечами.

– И еще один фильм.

– Да. Но я думаю, с меня хватит кино.

– Над чем ты сейчас работаешь?

– Это немного другое. Полицейские. Убийство. Что-то вроде этого.

– Устала писать о Юге?

– Я думаю, у меня это прошло. Терапия.

– Первая, да. Про остальные я бы так не сказала, – поделилась Кей.

– Ох, это так. Я пыталась забыть об этом городе. И, мне кажется, у меня получилось. Было время, когда бы я ни за что не вернулась в этот город, как бы ни просил Джон Лоуренс.

– Я ужасно рада, что ты вернулась.

– Да. Я тоже. Несмотря на все осложнения, я рада. Думаю, мне нужно было это сделать, Кей. Вернуться, чтобы доказать, что я могу. Доказать, что я пережила это.

– Ты действительно пережила?

Жаклин кивнула.

– Да. Я больше не боюсь своей матери. Тогда я все еще боялась, не смотря на много миль, разделявшие нас. Но больше нет.

– Но у тебя есть сожаления? – мягко спросила Кей.

– Да, я жалею, что не помирилась с отцом. Но сейчас уже поздно говорить об этом. Он оставил мне письмо.

– Правда? И что там?

Жаклин пожала плечами.

– Вообще-то, я еще не прочла его.

– Почему?

– Я боюсь узнать, что там.

– Что ты имеешь ввиду?

– Что если там извинения? Я буду чувствовать себя виноватой, что не попыталась связаться с ним.

– О, Джеки. Что в том, если это извинения? Разве это плохо? Ты не считаешь, что заслужила это?

– Что ж, думаю, заслужила. Но от нее, я знаю, что никогда этого не дождусь.

– Почему только от нее? Твой отец знал, что она делает, и позволил. И позже он, очевидно, знал, где ты, но не связался с тобой. Думаю, они оба должны перед тобой извиниться, – Кей замолчала. – Знаешь, что меня больше всего беспокоило? Первая неделя июня, твое восемнадцатилетние. Я все время думала, как тебе должно быть одиноко. От этого становилось грустно.

– Смешно, что ты вспомнила этот день рождения. Я была очень одинока тогда, засыпая на грязной лавке в Армии спасения. Разве это не странно, Кей? Кто в здравом уме отсылает свою дочь потому, что она лесби? В наше время? Как будто это шестидесятые, и их дочь забеременела от мерзавца, чтобы выгнать ее с позором. Мы все слышали, что так случалось. Но ты мэр чертового города, ради Христа! Нельзя просто отослать свою дочь, отказавшись от нее. Нельзя просто отправить ее, как будто ее не существовало.

Наконец, Кей осознала боль и одиночество, которые вынесла Джеки. Оторванная от семьи, вынужденная покинуть дом и жить в одиночестве. Боже, она не могла себе этого представить. Но она увидела боль в глазах Джеки, ясных как день. Придвинувшись, она обвила подругу руками. Кей почувствовала, как затряслись плечи Жаклин от ее тихих слез.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

– Я была так напугана. Очень напугана, Кей, – Жаклин позволила себя успокаивать, наслаждаясь чувством защищенности в объятиях Кей. Слезы, которые она сдерживала все эти годы, текли по ее щекам.

– Все хорошо, Джеки. Я с тобой. Ты в безопасности.

– Да. Я знаю. Я всегда чувствовала себя защищенной рядом с тобой.

Крепче обняв Жаклин, Кей откинулась на диван. Это она всегда ощущала безопасность рядом с Джеки. Она и не подозревала, что Джеки чувствовала также. Кей закрыла глаза, наслаждаясь близостью подруги.

Жаклин подумала, что возникнет смущение, но этого не произошло. Было так хорошо поплакать, рассказав обо всем. И это была Кей, которая все знала. Кей держала ее очень нежно. Жаклин ощутила руки, обнимающие ее, пальцы, легко ласкающие ее волосы. Ее собственные руки лежали на талии Кей. Наконец, она отстранилась, испугавшись, что сделает что-то, что смутит их обеих.

– Извини, – она немного потерла глаза, прежде чем взглянуть на Кей.

– Джеки, ты не должна передо мной извиняться, – протянув руку, Кей откинула волосы со лба Жаклин и посмотрела в ее глаза, все еще наполненные болью… болью и слезами. – Я догадываюсь, что это первый раз, когда ты плакала. Ведь так?