За хвойной стеной

То, что ты добилась в жизни успеха, немного облегчает мою боль. Конечно, я знал, что ты пишешь. Как я и говорил, я следил за тобой. Но твоя мать меня удивила. Сказать, что она была шокирована твоей первой книгой, это не сказать ничего. Даже она понимала, что книга о ней. Я аплодировал тебе. Ты преуспела.

Если ты читаешь это, значит, меня уже нет в живых. Уверен, что ты уже знаешь о Кейс Индастрис. И знаешь так же, что этот бизнес твой. Я работал все эти годы, чтобы он стал чем-то, чем ты будешь гордиться, что я смогу оставить тебе одной. Знай, что я вложил всю свою душу в это дело для тебя. Я так много должен тебе, Жаклин. Никогда семья не должна покидать ребенка, какая бы ни была причина. Никакие извинения не изменят этого. Все, что я могу предложить тебе, это дело моей жизни. Ты сама решишь, как с ним поступить. Я лишь прошу, чтобы оно не попало в руки твоей матери. Жить все эти годы с ней было моим наказанием. Не думай, что я не хотел развестись с ней. Хотел. И много раз. Но это был мой крест, который я должен был донести до конца. Пожалуйста, доверься Джону Лоуренсу в делах. Он был всегда предан мне.

Пожалуйста, прости меня. Я никогда не переставал любить тебя, Жаклин. Ты всегда была в моих мыслях. Я хочу, чтобы ты нашла в жизни счастье и кого-то, с кем ты сможешь разделить свою любовь. Я знаю, что ты одна. Не бойся открыть свое сердце. Ты достаточно испытала боли. Настало время жить и снова любить. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я желаю тебе самого лучшего.

С любовью.

Жаклин смотрела на письмо, чувствуя, как слезы бегут по ее щекам и затуманивают слова на бумаге. Торопливо вытерев их, она снова принялась читать. Все это время он знал, где она, приглядывал за ней на всякий случай. Возможно, он понимал, что она не будет рада ему после стольких лет, когда она смогла выжить. Но он всегда был рядом.

Боже. Ее глупая гордыня не позволила ей связаться с отцом. В душе она знала, что это ее мать, а не он, отослала ее. Но в своей юной голове она связывала их вместе. Сняв очки, она потерла глаза. А ты даже не потрудилась пойти на кладбище, когда его хоронили.

– Черт побери.

Но сейчас уже поздно. Она не должна была сидеть здесь, чувствуя себя виноватой, но она чувствовала. Но это не важно. Что было, то прошло. Они оба были виноваты. Каждый из них мог протянуть руку примирения. Но нет, она была полна решимости показать им, что не нуждается в них, что ей хорошо и без них. Как много потеряно энергии, как много утекло времени, которое не вернуть.

Безвольно положив руки на живот, она уставилась в потолок невидящим взглядом. Что теперь? У нее нет выбора? Все, что она могла сделать, это выполнить волю отца.

– Какого черта я буду делать с этой проклятой лесопилкой?

Глава Семнадцатая

Держа письмо в одной руке, а чашку кофе в другой, Кей читала. Она взглянула на Джеки, а затем снова вернулась к письму, чтобы закончить.

– Я… я не знаю, что сказать, – поставив чашку, Кей вытерла глаза. И уставилась на Жаклин. – Что ты чувствуешь?

Жаклин пожала плечами. У нее была целая ночь для размышлений, но появившееся чувство вины, так и не отступило.

– У тебя нет причин, чувствовать себя виноватой, Джеки. Он знал, где ты. Черт, он даже поехал в Лос-Анджелес. Он мог увидеть тебя, если бы захотел.

– Я знаю. Но мне кажется, он знал, что я не хочу.

– И поэтому, ты считаешь себя виноватой?

– Я знаю, это странно.