За колымским перевалом

Лесовоз проскочил мост по диагонали, врезался в скалу, повиснув передними колесами над водой, и перегородил дорогу тележкой. С трудом вытащили из покореженной кабины безжизненное тело води теля.

— Сюда давай, на заднее сиденье, — командовал Жарченко. — Теперь гони через речку. Я осмотрю его.

Встав на колени, Жарченко перевесился через переднее сиденье, раздвинул клочки мокрых от крови волос, заглянул в лицо водителя. Он хотел просунуть руку под рубашку, к сердцу, но в это время «Победа» нырнула, днище сотряс жесткий удар. Стало тихо.

— Что случилось?

— В яму угодил. Свечи залило! — зло крикнул Гриша.

— Раззява! — Жарченко устало прикрыл налитые свинцовой тяжестью веки, прислушиваясь к грохоту воды, бушевавшей вокруг машины.

Из-под капота вырывались клубы пара. Гриша хотел открыть дверцу, но директор дернул за рукав.

— Ошалел! Затопит. Стартером давай.

Шофер удивленно посмотрел на директора.

— Чего уставился! Аккумуляторы у тебя новые, тащи стартером — берег рядом! "

Медленно, короткими рывками машина двинулась вперед. Вскоре передние колеса были на берегу. Гриша выскочил из машины, открыл капот. Жарченко склонился над водителем лесовоза. Расстегнул пиджак, хотел выдернуть залитую кровью рубашку из-под ремня — рука наткнулась на что-то твердое. Присмотревшись, увидел под рубашкой матерчатый валик, охватывающий живот. Пальцы ощутили твердые комочки металла.

— Ах, ты!.. — Жарченко оглянулся. Гриша копошился в моторе. Кабина «Победы» снова стала наполняться невыносимым жаром. Гриша наконец захлопнул капот. После нескольких попыток завести мотор послышался ровный, спокойный гул.

— А теперь, Гриня, гони на вороных. Может, еще довезем. Не знаешь, чей шофер?

— Да не шофер он! Старатель! На днях в гараже толкался. Запчасти клянчил. Пройдошный малый. За ценой не стоял.

— Из какой артели?

— Из новой, как ее?.. «Заря Севера».

Подъехали к райцентру. Жарченко посмотрел на часы.

— Припоздали все-таки. Высади меня на Горняцкой. Старателя отвези в больницу и жми в милицию, там все расскажешь. Жди у райкома.

Жарченко вошел в приемную райкома партии, когда из кабинета первого секретаря, толкаясь, гурьбой вывалились участники заседания. Он подождал, пока все разошлись. Пригибая по привычке голову, шагнул через порог и остановился — воздух в невысоком тесном кабинете был густым от запаха пота и духоты.

Тарков поднял голову, устало посмотрел на директора прииска — заседание бюро сегодня было особенно затяжным и бурным. Первый секретарь еще не остыл от жарких споров и длинных речей и теперь, увидев Жарченко, почувствовал, как нервически задергалась бровь.

Жарченко продолжал стоять у входа, посматривая на Тургеева — директора горного управления и на начальника райотдела милиции Титковского, ждал, когда начнется обычный разнос.

— Явился — не запылился, — отрывисто бросил Тарков, подошел к столу, остановился рядом с Тургеевым. — Хоть бы раз твой передовой директор явился на бюро без опоздания.

— Слушай, Жарченко! — петушиным голоском выкрикнул Тургеев. — Что за мальчишество? Почему снова опоздал? В прошлый раз бюро официально тебя предупредило.

Тарков покосился в сторону директора:

— У тебя, случаем, дядя в Совмине не объявился? Что-то ты осмелел последнее время!

Жарченко встретился с тяжелым взглядом холодных бесцветных глаз Таркова, ответил не сразу, сказал устало:

— В дороге задержался. Пожар прихватил в тайге.

— Где?

— За перевалом.

Тарков надавил кнопку селектора. В динамике зашуршало, послышался голос председателя райисполкома:

— Слушаю, Сергей Валентинович.

— Я тебя предупреждал, Кубашов, — крикнул Тарков в микрофон, — держи пост на перевале. Ты знаешь, что тайга на Теньке полыхает?

— Наблюдение ведем по обе стороны перевала, — спокойно ответил Кубашов. — Тревожит другое — пожары возникли в двух местах одновременно. Случайность?

— А сам постоянно упрекаешь меня в излишней подозрительности, — усмехнулся Тарков. — Ладно, об этом поговорим позже. У меня Жарченко объявился, твой народный избранник снова опоздал.

— Я пойду, Сергей Валентинович? — Титковский вопросительно посмотрел на первого секретаря.

— Подожди, майор, — Жарченко положил на стол мешочек с золотым песком.

— Что это? — насторожился Тарков. Ребром ладони постучал по мешочку.

— У старателя снял, — Жарченко коротко рассказал о случившемся в тайге. Титковский побагровел.

— Разрешите, Сергей Валентинович, вышлю опергруппу…

— Старатель в больнице, — прервал его Жарченко.

— Ты привез?

— Я.

— Кто тебе позволил самовольничать? Ты все карты мне перепутал!

— Твои карты сгорели бы вместе с лесовозом.

Тарков развернул мешочек, горкой высыпал золотой песок на папку.

— Посмотри, какой красавец! — Тургеев склонился над столом, взял пальцами крохотный самородочек, внимательно осмотрел через очки. — Знакомое золото.

— Выходит, прав Титковский, — Тарков тяжело посмотрел на директора. — Кавказский народец у тебя на прииске, Жарченко, объявился. Что делают? Чем занимаются, знаешь? Скажи ему Титковский.