За кормой сто тысяч ли

Ся Юань-ши и прочие противники заморских походов, отменяя «деньгу на флотилию Западного океана», подать бесспорно разорительную, отнюдь не поступали как печальники народной скорби. Интересы стригомого податного сословия волновали их меньше всего. От отмены флотской деньги налогоплательщики не получили облегчения, а прочие осуществленные одновременно финансовые мероприятия показали, что советники нового императора, закрывая дорогу иноземным редкостям, совсем не собираются оставить без предметов роскоши феодальную клику. Жэнь-цзун в том же, 1424 году отменил налоги на добычу юньнаньских драгоценных камней, на лорлю жемчуга в китайских водах, на сбор благовонных смол с китайских деревьев, на ввоз самаркандских благородных коней, на морские деликатесы и редкостные плоды.

Таким образом, произошла лишь переориентация в снабжении двора предметами роскоши. Вместо аравийских благовонных смол, приближенные Жэнь-цзуна стали получать смолы гуандунские.

Во второй половине XV века тенденции к самоизоляции страны продолжали нарастать, причем самое имя Чжэн Хэ стало одиозным в правящих кругах.

С железной последовательностью чиновники императорских приказов принялись за уничтожение документов, связанных с семикратными плаваниями Чжэн Хэ.

В этой связи голландский китаевед Дюйвендак говорит: «…Не только совершенно прекратились походы за море — даже память о них едва-едва сохранилась». Ссылки на путешествия Чжэн Хэ (в китайской литературе XV–XVI веков) очень скудны и носят поверхностный характер. И никогда эти походы не использовались для иллюстрации славного прошлого страны.

Сочинения Ма Хуаня, Фэй Синя и Гун Чжэня не получили широкого распространения, а сообщения других источников были бедны данными и трудно доступны.

Биография Чжэн Хэ в «Минши» («Истории Минской династии») — это лишь связный рассказ, который мог быть написан любым посредственным ученым. Так как же получилось, что не сохранилось официальных отчетов о путешествиях Чжэн Хэ? Ведь Чжэн Хэ и его спутники непременно должны были давать исчерпывающие ответы о своих плаваниях императору.

Ответ на этот вопрос весьма любопытен. На первый взгляд факты, о которых пойдет здесь речь, покажутся нереальными, однако волей-неволей убеждаешься в их истинности.

Гу Ци-юань (автор XVI века — о нем см. стр. 181) писал в своем труде «Кэцзочжуюй», что в период Ченхуа (1465–1487 годы) дан был приказ разыскать документы, относящиеся к экспедициям Чжэн Хэ в Западный океан. Некто Лю Да-ся, который тогда был вице-президентом Военной палаты, получив приказ, сжег документы, полагая, что они «содержат лживые россказни о чудных вещах, далеких от того, что можно увидеть воочию и о чем можно услышать. А из местных товаров ничего они (экспедиции Чжэн Хэ) не доставили, кроме бетеля, бамбука, винограда, гранатов и больших птичьих яиц и тому подобной чепухи. А то, что содержится в «Синьчашэнлань» [труде Фэй Синя], вообще бессмыслица, не поддающаяся проверке».

В восьмой главе «Шуюйчжоуцзулу», автором которого был Син Янь-сы, ведавший сношениями с чужеземцами, эта же версия приводится с некоторыми дополнениями. Там сказано, что когда получен был указ императора о розысках документов, глава Военной палаты Сян Чжун поручил одному чиновнику отправиться в архивы и отыскать там эти документы. Тот их не нашел, потому что все бумаги предварительно были спрятаны Лю Да-ся. Тогда Сян Чжун наказал чиновника и велел ему в три дня отыскать документы, но в конце концов так и не удалось ничего обнаружить. Лю Да-ся свои тайны не выдавал никому.

Сян Чжун созвал чиновников и спросил их: «Как же могло так случиться, что в архиве утеряны государственные бумаги?» На это стоящий тут же Лю Да-ся ответил: «Экспедиции Сань Бао [60] [Чжэн Хэ] в Западный океан стоили уйму денег и на них ушла масса зерна, да и, кроме того, тысячи людей погибли [в этих походах]. Хотя он [Чжэн Хэ] возвратился со всякими диковинными редкостями, какая прибыль была от этого государству?

То было плодом дурного управления, которое вверено дурным сановникам, заслужившим суровое осуждение. Даже если бы старые архивы сохранились бы, их надо было бы уничтожить, чтобы искоренить самую возможность [подобных экспедиций]». Сян Чжун спокойно выслушал это, встал и сказал: «Вы обладаете немалыми скрытыми добродетелями; право же, то место, которое вы занимаете, слишком ничтожно для вас» [61].

Бесспорно, доля истины в словах Лю Да-ся была. Заморские экспедиции, которые привозили главным образом предметы роскоши, разоряли страну. Но лечить недуг отсекая болящему голову — способ весьма неразумный, и, закрывая пути в Западный океан, налагая запрет на торговлю со странами южных морей, разрывая сложившуюся систему связей, Минская феодальная империя вступила на путь, чреватый для нее гибельными последствиями.

Ведь регулярные рейсы флотилий Чжэн Хэ, даже несмотря на тот своеобразный характер, который им придавали высокородные любители индийских рубинов и африканских львов, открывали дорогу (правда, не очень широкую) китайским товарам на рынки стран южных морей,