За краем мира

Молли словно знала до мельчайших подробностей, что ей предстоит сделать. О словах мальчишки-Rooskii о том, что она ведьма, Молли сейчас не думала. Огонёк погостил на её ладони, и с ней ничего не случилось. Так, может, всё ещё не так страшно? Может, всё ещё обойдётся? Есть у неё магия, нет ли — сейчас переживать у Молли как–то не получалось, потому что она во все глаза глядела на громаду «Геркулеса», поворотные башни и гаубичные купола, шаровые установки митральез, спонсоны[11] в бортах с лёгкими орудиями, броневые плиты, размалёванные бело–серыми линиями и многоугольниками…

Никогда ещё Молли не оказывалась так близко от настоящего бронепоезда. Издалека, конечно, видела, и не раз, а вот чтобы на расстоянии вытянутой руки…

— Джон! Сильвер! — кто–то гаркнул слева от неё, и Молли чуть не подпрыгнула от неожиданности.

В проёме отваленной броневой двери стояла женщина, массивная, широкоплечая, но отнюдь не толстая и не рыхлая. В эллинге было совсем не жарко, однако рукава закатаны до локтей, руки мускулистые и в шрамах, не уступят мужским. Замасленный комбинезон из «чёртовой кожи», такие же, как у Молли, высокие сапоги, короткие волосы, все седые, стянуты ремешком на лбу. На предплечье, повыше валика закатанного рукава — нашивки: широкий угольник, под ним — четырёхлучевая розетка и широкая же прямоугольная полоса ещё ниже.

Старшина–боцман. Первый, после командира и старшего офицера бронепоезда, начальник над палубной командой.

Лицо далеко не старое, нос прямой, словно у гипсовых голов в кабинете рисования. Глаза карие, незлые, хотя голос зычный и грубоватый.

— Джон Сильвер, лентяй, что у тебя опять на камбузе?! — гремела мисс боцман. — Патрубки я за тебя откручивать стану?! У кого духовой шкаф не работает, у меня, что ли?! Первый и последний раз предупреждаю, на второй — линьков получишь! Лично всыплю!

— Мэм, да, мэм! Мэм, прошу прощения, мэм! Мэм, больше не повторится, мэм!

Упомянутый Джон Сильвер, полный и краснолицый (как и положено уважающему себя коку), облачённый в столь же замасленный и местами прожжённый комбинезон, промчался мимо, стремительно исчезнув во чреве «Геркулеса». Правда, оттуда тотчас раздался его голос:

— Мэм, виноват, мэм, но тут эти, как их, труботяги своё приклепали, меня не спросив! Не подобраться мне теперь к патрубкам, не протиснуться! Совсем головы у парней нет! Тут теперь заклёпки отрубать придётся!

На лице госпожи старшего боцмана отразилось всё, что она думает и о коке Джоне Сильвере, и о неведомых Молли труботягах, и вообще обо всех, кого по их криворукости она бы точно не подпустила к «Геркулесу» и на выстрел четырнадцатидюймовки. Она нахмурилась, сжала губы и явно собиралась ещё и сплюнуть, когда взгляд её упал на недвижно застывшую и глядевшую на неё с немым восхищением Молли.

— Старайся лучше, Сильвер, брюхо втяни, и всё получится! Разъелся ты у меня, смотрю!.. Так, а эт–то что ещё тут за явление в коробочке? — Она уставилась на Молли. Брови сошлись к переносице. — Что это за пигалица прыгает тут возле моего бронепоезда?

— Мэм, Мэгги, с вашего разрешения, мэм! — отрапортовала Молли, вновь воспользовавшись именем сестры сгинувшего Сэмми.

— Мэгги? — Боцманша упёрла руки в боки. — И что же это ты тут делаешь ночью, Мэгги?

— Мэм, прошу прощения, хотела… стать юнгой, мэм!

Боцман громко фыркнула.

— Юнгой! Нет, вы слышали: пигалица стоит передо мной и заявляет, что хочет стать юнгой?! Да ещё и кошку свою притащила! Клянусь моей митральезой, давно я так не смеялась!

— Мэм! — снова донёсся из глубин бронепоезда голос кока Сильвера. — Мэм, никак не просунешься тут, мэм! Говорю вам, не подлезть мне тут! И никому не подлезть тоже, мэм! Трубы сбивать надо! Наклепали без ума, мэм, вот кому линьков прописать!

— Ты меня не учи, что делать, Сильвер! — громыхнула госпожа боцман. — Кому линьки прописывать — без тебя решу!

— Я… — начала было Молли, но тотчас же была оборвана.

— Ко мне обращаясь, к старшей по званию, первое и последнее слово какое должна произносить?! Субординации не знаешь! А ещё в юнги собралась! Принцесска, тоже мне!

— Мэм, виновата, мэм! — поспешно выпалила Молли. — Мэм, я не принцесска, мэм, я…

Госпожа старший боцман перебила, глянув на Молли с прищуром:

— Много вас тут таких ходит, кому или приключений на собственную задницу захотелось, или кто решил, что на моём бронепоезде лишний шиллинг заработает! Мол, не принцесска, говоришь? А ты знаешь, что юнга не просто так спит да ест, а и кой–чего уметь должен? Ты–то вот, пигалица, небось гайку от шайбы не отличишь! А уж двухрожковый ключ от торцевого и подавно!

— Мэм, никак нет, мэм, отличу! Шайба — она плоская, подкладывается под гайку или под болта головку, нужна, чтобы опорной поверхности было больше! Когда больше площадь, то и затягивать можно сильнее, гайка меньше отходить станет. Гайка же…

— Хм… Ладно, хорош. Верно сказала, да всё равно слабо верится, что сдюжишь, уж больно ты пигалица! Впрочем, ладно. Эй, Сильвер! Что там у тебя?

— Мэм, пока ничего, мэм! Виноват, мэм, но никак мне руку там не выгнуть!