За краем поля

   - Вот, вроде и сон, как сон, а ощущения страшные. Вот. Там комната была тёмная, глухая, словно колодец, какой, только квадратный. И ты из угла в угол мечешься, всё выход ищешь, а вода прибывает. Вода грязная такая, чёрная, жуткая просто. И тут вижу, на одной из стен - картина такая висит здоровая, нарисована на старый манер, вроде как ещё родовые портреты делали. Помнишь, я всё заказать хотела? Эх, чего теперь заказывать.... На картине той стоят две девушки в красных рясах, а за их спинами медведь огромный, что к прыжку готовится. Смотришь, и сердце заходится. А рясы, как настоящие, прям из картины свисают, что кровь течёт. Я смотрю: а не две девицы уж там, а змея одна большая и во лбу у неё звезда чёрная, хвостатая, а медведь щерится, будто змею ту задрать хочет. Ты такой как закричишь, мол, не картина то, а выход, как кинешься к ней, за раму рванёшь, а из неё вороньё чёрное, мёртвое, как хлынет сплошным потоком!!! И всё валит и валит...

   Женщина не выдержала и снова всхлипнула, потянувшись к тряпкам для обтирания узников, чтобы громко высморкаться, и продолжила, уже почти шепча от переполняющих эмоций:

   - А ведь в прошлый раз такие же птицы Ихвора заклевали! Арни, не делай глупости, пожалуйста! Вернёмся домой! Давай вернёмся! Мы обвенчаем тебя с Дилькой, она мне внучку родит-красавицу и хорошо всё будет правда?

   - Само собой, - степенно кивнул молодой человек, но вместо того, чтобы отправиться на выход вместе с притихшей маменькой, проводил её к дверям и сдал на поруки подоспевшему Иглицыну. - Передай её в веденье кого-нибудь из целителей, пусть успокоительным отпоят и распорядись доставить домой, у госпожи Важич случился нервный срыв на почве горя. Только, будь добр, не задерживайся: ты мне здесь нужен.

   Помощник сдержанно кивнул, хоть и был крайне недоволен необходимостью возиться со скандальной особой. Поначалу Дилеон Святитович был одним из первых в числе тех, кто жаждал потеснить с почётного места младшего сына бывшего Главы и самолично пощупать заветный скипетр, ныне оплавленный и жалкий. Вот только, чем больше проходило времени, тем сильнее убеждался Мастер-Боя в правильности выбранной позиции. К демонам такую власть, что шатается, как подстреленный умрун, грозя рухнуть в любой миг от пинка любого охотника, погребя "счастливца" под горой воняющего мяса! Лучше степенно выполнять свой долг и на рожон не лезть, тварь раненую не провоцируя. Авось, и пройдёт мимо, не зацепив.

   Араон вернулся к рабочему столу, терзаемый смутными предчувствиями самого мрачного толка. В вещие сны он не верил, интуиции не доверял и оракулов предпочитал держать на разумном расстоянии от собственных планов, вот только слова матери, что и сама-то к пустым мистификациям склонности не имела, не шли у него из головы. Особенно две девицы, ставшие его спасением и, судя по всему, божественной карой за какие-то особо страшные прегрешения. Молодой человек невольно потёр заштопанное плечо, что навсегда сохранило в себе рисунок кружева из шрамов, и направился к пленнику.

   - Я передумал, - Глава щелчком пальцев привёл в чувства истязаемого заговорщика. - Расскажи мне о девушках. Двух девушках, которые оказались у вас в штабе за несколько часов до захвата.

   Пленник облегчённо кивнул, дёрнул обожжённой щекой и начал подробно рассказывать всё, что помнил с момента вноса первого закатанного в ковёр тела.

  ***** ***** ***** ***** *****

   - Держи осанку! - громогласно, а по-другому у госпожи Эльфиры Валент в момент накала эмоций говорить и не получалось, вскрикнула женщина, наподдав зазевавшейся дочери по середине спины, от чего девица едва не вылетела прямиком в двери, испортив всю строго выверенную авансцену.

   Алеандр болезненно сморщилась, но постаралась распрямить плечи, хотя и привыкла ходить более свободно и раскрепощённо. В конце концов, по её глубокому внутреннему усмотрению будущей заведующей кафедры Зельеварения важнее было хорошо знать своё дело и быстро разбираться в ситуации, а не ходить деревянной куклой. Усмотрение было очень глубокими и исключительно внутренним, поскольку озвучивать крамолу в присутствии матери, с пелёнок прививавшей девице навыки во всех возможных направлениях искусства, было равносильно самоубийству. Несмотря на всю свою внешнюю мягкость, небрежность и простоту Эльфи по ряду вопросов пререканий не выносила.

   - Обязательно держи осанку, - продолжала увещевать взволнованная родительница, поправляя на талии дочери плетённую шнуровку, - но не перегибайся: будешь выглядеть слишком надменно и спина быстро устанет.

   Спина у Алеандр устала уже сейчас и в основном от постоянного страха на очередном вздохе потерять лиф платья, крепившегося лишь несколькими лентами возле шеи. По какой-то причине жена управляющего пришла к выводу, что именно такие фасоны платьев, как нельзя лучше подчеркнут стройную фигурку юной травницы. Мнение самой девушки в расчёт не принималось, по причине отсутствия официального жениха и, как вывод, вкуса к подбору одежды, умения следить за собой и флиртовать с мужчинами.