За кромкой миров

Выйдя во двор замка, я замер от удивления. На брусчатке стояло нечто монструозное, похожее на гротескную самоходку из популярной стратегии про космических десантников, бьющихся во славу своего императора. Это была почти квадратная пародия на старые английские танки времен Первой мировой с широкими гусеницами.

Вот только сверху у него была вместо пушки большая баллиста, видимо, так и не смогли решить проблему с пороховым зарядом. Самоходку сложно было не заметить — темно-синяя, изукрашенная золотистыми барельефами черепов, обрамленных лавровыми венками, с огромной римской цифрой «три» на бортах и кучей алых печатей со свисающими от них разноцветными лентами по всему корпусу.

На полборта красовался герб Бурбурки. Тоже мне танковые рыцари. Это ж сколько железа они натаскали, чтобы эту махину сотворить?

Глава 29 Поход миротворцев

По узким прямоугольным стеклам и броне внедорожника скрежетали ветки, двигатель урчал на малых оборотах, толкая тяжелую машину по дороге, заставляя покачиваться на выступающих из песка камнях и корнях деревьев. «Тигр» периодически нырял по середину колеса в ручьи и неглубокие быстрые реки, журчащие между многочисленными валунами. Потом шла боевая машина пехоты, ведомая Луникой, и «Урал» Ангелины.

Позади всех плелся танк рыцарей, пыхтя как паровоз и выкидывая облака дыма и пара в воздух. Широкие гусеницы с лязгом поднимали камешки и песок, оставляя зубчатый след позади.

Я смотрел в окно и размышлял о том, что все это было безумием. С горсткой едва обученных воинов идти на переговоры к вражескому замку. Конечно, моя группа запросто могла захватить любое местное укрепление, но это лишь сковывало наши действия и заставляло отодвигать планы на возвращение все дальше и дальше. Каждое наше вмешательство все больше втянет нас в местную бесконечную войну родов, грызню лордов и скудный быт. Но и по-другому поступить я не мог, ибо не имел права рисковать жизнями своих друзей, без какого-либо сопровождения и разведки пробираться к точке выхода. Не мог я оставить пленных крестьян на растерзание такому чудовищу, как безумный Великий Дом. Если до той памятной порки непослушной дочери феодала я еще мог усмехнуться и назвать слова Бурбурки о проводниках уловкой, то после увиденного сомнений не осталось. Великий Дом есть нечто страшное, что-то совсем чуждое и лежащее вне моего понимания. Но даже с земными богами и демонами можно договориться, а значит, можно попробовать пообщаться и с этим.

Я попросил Бельчонка сканировать все, что только можно, запоминать мир вокруг, но она говорила лишь о неком размытом пятне грандиозной силы да стонала во сне, ощущая боль тех, кого убивает Великий Дом. Единственное, что отметила девушка, так это то, что боль ощущается все сильнее при движении правокруг, при приближении к священному городу.

Машину, ехавшую по узкой лесной дороге, в очередной раз тряхнуло на камнях, и я взглянул на ухмыляющегося беса:

— А кто управляет танком?

— Володя.

Он достал плоскую фляжку, на которой чувствовались семиведерные чары, и начал разливать в висящие в воздухе стаканчики коньяк. Стаканчики были из нержавеющей стали и блестели изящной гравировкой на тему ада и грешников.

— Не желаете ли? Напиток с Земли, специально спрятал в вещах своего подопечного. У меня еще бочонок припрятан, настоящий, дубовый.

— Тебя веселит эта поездка?

— Я соскучился по такому, — признался Мефистофель. — Замки, лорды, рыцари, крепостные крестьяне… Вам может показаться забавным, но я сейчас счастлив.

— Чего ты добиваешься?

— Мне просто хорошо. Я угощаю.

— Ты не ответил.

— У меня на все свои планы. И самый главный план — это объединить земли по тракту от точки входа до точки выхода. Мы чудеснейшим образом наткнулись на неглупого лорда Бурбурку, а раз так, то я вписываю его в свои замыслы и поставлю его во главе сил объединения. Для этого нужно показать силу. Мы придавим этих Кропасей, заставим работать на себя.

— Мы — это кто?

— Я, лорд Бурбурка с наследником, ваш отряд. Вместе мы сможем очень многое.

— Я не хочу власти над этим миром. Я увидел все, что хотел, и теперь хочу домой, получить обещанное. А прямо сейчас я хочу лишь не допустить бойни, которую ты можешь устроить.

Бес ухмыльнулся.

— Вот потому тебя и направили сюда, вот потому тебя и называют Посрединником. Тогда выпей просто так, — произнес Мефистофель, сняв стаканчик с невидимой подставки и протянув его мне тонкими жилистыми пальцами. — Мы вмешались в политическое устройство этого мира, стали вестниками экспансии чуждой им культуры. И даже если мы уйдем, это ничего не поменяет. За нами должны пойти другие, и ведь пойдут. Пойдут прогрессоры, геологи, ксенобиологи, а следом потянутся политики, армия и экономика перенаселенного человеческого мира. И даже если все мы останемся здесь навечно или соврем, что ничего не нашли, это ничего не поменяет, путь проложен. Это неизбежно. Сейчас, главное, направить зыбкую тропу в нужную сторону, чтобы все это было не так больно для всех.