За кулисами

Танцоры складировали верхнюю одежду и личные вещи на первые ряды концертных кресел, кучкуясь около сцены для приветствия. Мишель ещё не появилась ― это был первый день после её возвращения из Сан-Франциско. Обычно я предпочитал держаться от всех подальше, но сегодняшний настрой сделал из злой нахальной морды подобие дружелюбного лица. Тридцать первое октября ― день всех святых я начал с горького перезаваренного чая и едва успел побриться, глядя в унылое зеркало в ванной. Но несмотря на не совсем гладкое начало дня, празднично-тоскливое настроение, подмывающее на кривую ухмылку, от которой я уже успел отвыкнуть, придавало мне безнадёжное желание отмотать этот день на самый вечер, чтобы неторопливо пройтись по Таймс-сквер и понаблюдать за чудаками в нелепо устрашающих костюмах. Я кисло улыбнулся своим мыслям ― так странно, мне, желать трезвых прогулок в компании. У меня и друзей-то нет… Последний раз я испытывал праздничное предвкушенное настроение лет в восемь, когда отец ещё был жив.

― Доброе утро, ― парочка юных девушек искосо и с подозрением осмотрели мой взлохмаченный внешний вид. Да, Брэндон Форд здоровался далеко не со всеми и редко, отдавая предпочтение томной агрессивной грусти. Всё по тому, что я ненавидел притворяться, а поводы для счастья напрочь отсутствовали. К тому же, все артисты наверняка до сих пор осуждали меня за спиной за компрометирующие прошлое, а после предупреждения Мишель, я это знал наверняка. Но сейчас меня волновало это меньше всего…

― Доброе утро, ― я обошёл всех мужчин в коллективе, пожав каждому присутствующему руку, пока не добрался до Макарти, оставив за спиной толпу слегка недоумевающих моим приветливым поведением танцоров.

― Доброе, ― Крэг, как обычно, приезжал в зал первый, но уезжал раньше всех. Я невольно оценил очередную его строгую рубашку, распахнутую на несколько пуговиц, протягивая ладонь для рукопожатия. Мужчина недоверчиво отложил кипу исполосованных ручкой бумаг со сценарием, попутно сдвигая очки с переносицы. ― Самый страшный день в году начинается с твоего "доброго утра".

Рядом стоящие танцоры разразились смехом, попутно расходясь в пролёты между сидениями, чтобы переодеться, а уже готовые к репетиции артисты запрыгивали на подмостки сцены. Неожиданный подкол от наставника застал меня врасплох, и, не успев толком разозлиться, я потерянно улыбнулся ему в ответ.

― Как резко подобрел. Влюбился? ― Макарти заговорчески широко распахнул глаза, продолжая сиять улыбкой, и склонился над своей неприметной чёрной курткой, ощупывая карманы в поисках пачки сигарет. От подобного вопроса я слегка опешил, пропустив по телу гадкую мелкую дрожь, уже не сумев спрятать от взгляда мужчины бессильное брезгливое раздражение. ― Эй, Брэндон, расслабься. Я же шучу!

Наставник пихнул меня в плечо и беззвучно проследовал по широкому пролёту, устланному алым ковром, в сторону одного из выходов. Его исчерпывающий ответ на все мигом пролетевшие в голове неловкие вопросы ввёл меня в растерянное состояние. Обитая вышивкой дверь с привычным скрипом раскрылась под спокойные неразборчивые голоса за спиной: Макарти вышёл из зала, за ним внутрь проследовала стройная русоволосая девушка, торопливо шагая и шурша многочисленными пакетами.

Завидев покрасневшее от холода личико Мишель я испытал резкое облегчение от её прибытия и сдержанное тихое ликование, не сразу направившись навстречу, чтобы помочь принять вещи. Такая лохматая, замёрзшая, суетная: пока я рассматривал её внешний вид, некоторые танцоры двинулись поприветствовать девушку, зачем-то достав из-под концертных сидений плотные пакеты. Грэхем были рады видеть явно охотнее, чем меня, быстро следуя в средние ряды и окружая лапулю своим любопытством. Я недоумённо обернулся, заключив, что позади на подмостках остались лишь немногие, но и они не выглядели удивлённо, слабо поглядывая в сторону стихийно организовавшегося собрания. Мишель стала причиной гудящих неразборчивых разговоров, и мне начинало казаться, что один я не в курсе происходящего. Это они так приветствуют её из поездки?

Я проследовал в центр зала, просачиваясь между людей и разложенных кресел в сторону шепчущихся танцоров во главе с русоволосой девушкой. Моему взору открылось множество сумок, которые танцоры сначала принялись укладывать под сидения, но скрип двери заставил их испуганно всполошиться. Мгновением позже толпа быстро потеряла интерес к входной зоне, когда в зал проследовал очередной артист труппы.

― Тихо! Лучше в заброшенную гримёрку, ― танцоры быстро подхватили свой загадочный клад, унося свёртки в сторону выхода за сцену. Один из пакетов, проплывающих мимо меня, недвусмысленно загремел, выдавая владельца нескольких стеклянных бутылок, судя по размерам, крепкого алкоголя.