За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

По одному телефону говорил какой-то иностранец. Он быстро что-то бормотал по-английски. Рядом с ним, загораживая снаружи дверь будки, стоял его коллега с большой сумкой, в которой обычно носят телеаппаратуру. Орлов догадался, что это иностранные корреспонденты, передающие по телефону последние новости с места события. То и дело к будке подбегали какие-то парни, которые в щель приоткрытой двери кричали на русском языке:

— Один БМП уже остановили! С моста сбросили целую кучу камней!

— У крайней машины погнули антенну!

— Со стороны высотного дома стреляют!

Говоривший по телефону иностранец только чуть отставлял в сторону трубку, прикрывая ее рукой, слушал новую информацию, кивал головой и тут же продолжал разговор с неизвестным абонентом. Собственно говоря, это был не разговор, а монолог человека, который неожиданно для себя оказался в том месте, где разворачивается самое главное действие последних дней. Понимая, что именно ему «посчастливилось» стать свидетелем этого действия, он пытался использовать желанную для каждого журналиста возможность вести репортаж непосредственно с места события.

Второй телефонный автомат заняли какие-то парни и девчонка, втроем втиснувшиеся в будку. По их громким возгласам и смеху никаких сомнений не возникало, что они были навеселе.

— Слушай, Васек! Тут та-а-кое! Слушай, Васек, рубиловка прям! Маслы, дрейфуны, в бэ-эм-пэхах сидят, а наши мочат их по-черному! Тут один…

— Лёх, скажи ему… — стал перебивать говорившего патлатый парень с мутными глазами. Он еле ворочал языком, но пытался все-таки что-то изречь. — Лёха, пусть он… Ты ему… про мужика…

— Да, Васек, тут мужику одному тыкву раскокали! Он верещал так!

Девица, тоже пьяная в стельку, захохотала и, причмокивая, потянула за рукав говорившего:

— Лёха, кончай базарить! Пошли! Ну, пошли! — Она еще сильнее стала тянуть парня за рукав, а он, отпихивая ее, продолжал говорить в трубку своему товарищу, рассказывая про «рубиловку» в подземном туннеле.

— Ладно, Лёха, кончай бухтеть! Мы же хотели еще бутыльцы популять!

Девица, услышав это, захлопала в ладоши и стала, противно повизгивая, вопить:

— Бутыльцы пулять будем! Ура! Бутыльцы пулять будем! Ништяк!

Все это Орлов вынужден был слушать, стоя у телефонной будки и ожидая, Когда пьяная компания закончит свою болтовню. В какой-то момент у него даже возникло сильное желание рывком распахнуть дверь и вышвырнуть всю эту шваль, не дающую ему возможность позвонить. Трудно сказать, или пьяный разговор им уже надоел, или напоминание о том, что они собирались «популять бутыльцы», подействовало, но развязная троица наконец вывалилась из будки и Орлов добрался до телефона. Первую двухкопеечную монету аппарат, как это часто бывает, проглотил. Но вторая провалилась внутрь, и после нескольких щелчков Андрей услышал долгожданный гудок.

Трубку долго не брали. Орлов уже собирался нажать рычаг, чтобы повторить набор, как трубку наконец подняли.

— Приемная Бурбулиса, — раздался голос секретаря.

— Э-э… — Орлов замялся. Он почему-то рассчитывал, что трубку возьмет Иваненко. — А можно попросить Виктора Валентиновича?

— А кто его спрашивает?

— Это Орлов.

— Он на совещании у руководства.

— Давно?

— Да. А что вам нужно?

— Я буду еще звонить, но прошу передать… там… кому надо… Я звоню из автомата. Здесь, около туннеля на перекрестке Калининского и Садового кольца, начались столкновения с военными… Здесь никого, ни милиции, ни патруля… Как бы не…

— Мы все знаем! У нас уже есть полная информация!

— Знаете?

— Знаем-знаем! Все сейчас делается, чтобы… Не беспокойтесь!

— Хорошо. Спасибо! — Орлов повесил трубку со смутным чувством досады и одновременно удовлетворения. Жалко, что на месте не было Иваненко, но ему все-таки удалось срочно передать в Белый дом информацию о том, как развивается обстановка. А если там все знают, как сказал секретарь Бурбулиса, то уж наверняка предпримут все возможное, чтобы пресечь беспорядки.

«Но что они могут сделать? И что они захотят сделать?» — спрашивал сам себя Андрей. — «Ведь, по сути дела, и вчера, и сегодня обе стороны делали все, чтобы обострить ситуацию. ГКЧП ввел войска, а российское руководство призвало население к сопротивлению гэкачепистам. ГКЧП запретил «демократические» газеты, а российское руководство объявило вице-президента, премьер-министра, председателя КГБ, министров обороны и внутренних дел государственными преступниками. Выходит, и тем и другим все это на руку. Если прольется кровь, каждая из сторон сможет обвинить другую. тогда…» — Орлов не успел до конца додумать вдруг посетившую его мысль. В районе туннеля раздались хлопки выстрелов, затем на фоне рокота дизельных моторов послышался рев толпы. Так кричат обычно на футбольном матче, когда любимый игрок забивает наконец в ворота противника долгожданный гол. Орлов снова ринулся к туннелю.