За ледяными облаками

Сказки бабские, страшные и на ночь, свежие, еще месяц назад казавшиеся вовсе дурью. Что такое бумажное, маленькое, одного цвета и прямоугольничками? Да, для поезда, это Клыч помнил из детства, катался на электропоездах… Билеты. У кого билеты в поезде в таком количестве? Правильно, Антошка, у Проводника. Проводника, мать вашу…

Чудовище подняло край своего мешка. Помотало отвисшей мошонкой кожи под нижней челюстью, растянуло губищи жабьей пасти, явственно пустило слюну. Баба в его лапище трепыхалась, задыхаясь. Проводник играл с ней, как старый опытный кот с мышкой. Облизнулся, двинул нож вниз, разрезая брюки и трогательные, в розовых сердечках, заношенные трусики. Кровь бежала вниз охотней.

Закричать ей тварь не позволила. Подтянула к своему лицу, накрыла, чмокнув рот своим. Военная замычала. Клинок поднялся, дрогнув и смахнув кровь. Ударил медленно, ласково, как любовник входит в…

Военная гулко заорала, обмякнув. Захрустело, влажно разошлась плоть внутри нее. По подбородку проводника, стекая с губ, густо побежало темно-багровое. Тварь, хрипло заухав хохотом, отбросила военную, вскрытую сверху донизу, как мусор. Харкнула сизо-багровым ошметком отгрызенного языка. Походя, почти не оборачиваясь, чикнуло ланцетом рыжего и мехового по горлышку. Забулькало, добавляясь в общую палитру всех оттенков красного. Зашипело, добавляя прозрачной дряни, из горба.

Рыжие хлопья закружились сильнее, Проводник двинул к Седьмой, ползущей спиной назад. Рука Седьмой не слушалась, не поднимала «грач», дрожала вместе с ее плачущим некрасивым лицом, перед смертью вдруг оказавшимся без намордника-балаклавы.

Клыч рыкнул. Покачиваясь, встал. Он зассал, он?! Кого? Мясника-урода в фартуке и с режиками? Он, Клыч, труханул из-за дерьма, выдуваемого из горба? Он, Клыч, позволит скотине заколбасить Седьмую, чертову уродливую плоскодонку? Вместо него самого?!

Алое смешалось с алым. Ярость, долгожданная и такая родная, наконец-то вернулась.

– Эй, хрен с горы!

Мутант, нависший над Седьмой, обернулся. Быстро и явно удивленно.

– Это моя баба. Хочешь ее? Со мной разберись.

Проводник, замерев, чуть склонил голову. Недоумевал, судя по всему, совершенно не ожидая такой вот ерунды. Покачивающегося, мутноглазого, подрагивающего от уходящего страха и очень, чрезвычайно, крайне злого Клыча.

Ск-р-р-р-р-с-с-сь… сталь о сталь. Черная, выеденная хлебного ножа из армейской столовой – о легированно-зеркальную операционного орудия хирурга. Интересно, какой делает чуть меньше больно?

Тварь рванула с места. Быстро. Даже чересчур быстро. Только…

Только одновременно с его взрывным броском щелкнул, аристократично и тягуче, взводимый курок любимого клычевского маузера– «боло».

Товарищи чекисты, заказывающие 96-й после Версальского мира, согласились на ствол длиной в 99 миллиметров. Убойной силы это не лишало. На коротких дистанциях, само собой. «Боло» – значит «большевистский». СССР, сволота – это знак качества. Даже если качество немецкое и ему сто лет в обед. Главное в оружии, как с бабой, – ласка и смазка. И тогда все его миллиметры в латунной рубашке – твои. Самое оно то.

Безумие останавливает только безумие. Мир становится красным и дарит тебе свою силу. Бери ее, раз против тебя вдруг оказался монстр.

Страх и кровь, смерть и чудовище? Клыч стрелял, не переставая криво усмехаться и отступать назад. Проводник, остановленный первой пулей, умирать не спешил. Шел, шел, шел вперед. Скр… нож скрежетнул по полу. Хр… ланцет задел распахнувшуюся дверь.

Он остановился, лишь загнав Клыча в угол. Темнели глаза в прорехах мешка, булькало что-то внутри, пшикал чертов горб с газом… Проводник, удивленно ойкнув, поднял ручищу, всю сплошь в крови. Не ожидал, не думал, что кто-то сможет вот так? Не ожидал… Рухнул, ударившись грузной корягой об сталь. И замер.

Седьмая, вытирающая сопли напополам со слезами, блевала в углу. Широко раскрытые в агонии глаза ее сестры по оружию смотрели осуждающе. А изо рта все еще брызгала кровь.

И единственная мысль, возникшая в голове Антона Анатольевича, совершенно не соответствовала окружающей обстановке. И вертелась-то она вокруг чертового башкира с его блохозавром, и звучала несколько глупо, учитывая творящиеся вокруг сумбур, безумие и кровопролитие…

«А как, интересно, протек этот день у моего ненаглядного Пули, а?!»

И ему очень сильно казалось, что ответ ждет его в сраном Бугуруслане.

Глава 6 Рыжая милашка и алый красавчик

Оренбургская область, г. Бугуруслан

(координаты: 53°37′00'' с. ш., 52°25′00'' в. д., 2033 год от РХ)

Лавка глянулась сразу. Кирпич, стальные ставни, крепкая дверь… двери. Металлическая наружная, только прямой наводкой пробивать, дубовая внутренняя, хрен подожжешь просто так. В общем, солидно, уверенно, респектабельно.