За линией Габерландта. Роман

Они уже многое с ним сделали. У них появился свой сорт брюквы, которая могла быть двухлетней и однолетней культурой. Они вывели хороший картофель для высоких широт, выяснили зависимость урожая от вечной мерзлоты. В питомниках росла крупноплодная смородина, сладкая рябина, они приучали бруснику к грядковой культуре. Решится ли Величко оставить все эти многообещающие работы - успешное начало давней мечты - или посвятит ей свою жизнь? Зотова беспокоили суждения Величко о политике. Илья все чаще и чаще соглашался с Федосовым.

Величко наконец ответил на вопрос. Сказал твердо и решительно:

- Уеду.

- А наши опыты? - с грустью и надеждой спросил Зотов.

- Мы вернемся к ним. Только это будет уже в другое время, при других обстоятельствах. Поверь мне, наука выиграет от перемены общественного порядка.

Зотов задумался над словами друга. Но сам он твердо хотел продолжать работу. Если все они уедут, что станет с их колонией? Многолетний труд пропадет. Когда они вернутся? Не лучше ли будет кому-то остаться? Но кому? И как быть с Машей?..

Колония жила в эту зиму в молчаливом напряжении. Все ждали весны, сообщений из России и перемен.

Глава шестнадцатая , в которой рассказывается о событиях, связанных с приездом купца. Новая личность - гражданин вселенной Джон Никамура. Проводы друзей.

В середине июня 1917 года в колонии снова гостил Матвей Шахурдин. В подарок Оболенскому он привез двух молодых собак - северных лаек, пушистых, злых и очень сметливых. Последующие дни колонисты потратили на то, чтобы хоть мало-мальски подружить Беку с Байдой и Буруном, как они назвали мохнатых беломордых собак. Это удалось лишь отчасти. Собаки начисто отклонили дружбу с лосем, ограничившись строгим нейтралитетом по отношению к нему.

Через неделю после отъезда Шахурдина Корней Петрович пошел зачем-то на берег моря и там, далеко на горизонте, увидел дымок корабля.

Получив известие, колонисты в полном составе вышли на берег реки. Маленький корабль подошел ближе. Бека, увязавшийся за людьми, тряс ушами и фыркал, вдыхая запах моря. Байда и Бурун носились по берегу, выхватывая из воды крабью шелуху и остатки рыбы.

Пароход бросил якорь в полуверсте от берега. Это был маленький, явно нерусский однотрубный корабль каботажного плавания. Вблизи он не казался таким романтическим, как издали. Борта пароходика пестрели ржавыми пятнами, на трубе виднелась большая вмятина, палуба беспорядочно завалена мотками веревок, ящиками, какими-то железками, с корабля несло мазутом, угольной пылью и несвежей рыбой.

От парохода отвалила шлюпка. В ней сидели четыре гребца и два пассажира.

Шлюпка с шуршанием прорезала гальку, гребцы налегли на весла и выбросились на берег. В ту же минуту с носа шлюпки соскочил первый пассажир, за ним - другой. Байда и Бурун оскалили зубы. Оболенский прикрикнул на них. Один из гостей приветливо улыбнулся и еще издалека, отчетливо выговаривая каждое слово, спросил:

- Не укусят ваши собаки?

Федосов ответил в шутливом тоне:

- Кто с добрым сердцем к нам, хлебом-солью встречаем… - и шагнул навстречу приезжим.

От группы людей отделился один. Он сказал:

- Рад увидеть на этом далеком берегу цивилизованных людей. Здравствуйте, господа! Поверьте, прибыли мы к вам с добрым сердцем, чтобы помочь в беде своим единомышленникам. Позвольте представиться: Джон Никамура, глава фирмы «Никамура», промышленник, купец и мореходец.

Говорил он быстро, четко, отделяя слово от слова твердой паузой и старательно выговаривая окончания слов, как это делают иностранцы даже из тех, кто давно и в полной мере владеет русским языком. Молодое лицо его, небольшое, круглое, со свежей кожей, улыбчивое, излучало приветливость, редкие приглаженные волосы лежали на голове безукоризненно, а вся ладная фигура с маленькими руками, которыми он грациозно жестикулировал, источала такую непритворную радость по поводу этой встречи, что колонисты тоже заулыбались, покоренные вежливостью гостя.

Общим поклоном Никамура окончил церемонию встречи.

Оборвав любезный разговор, гость обернулся и крикнул гребцам:

- Быстро по реке вверх!.. Кин, вы покажите сами.

Последнее замечание относилось к его спутнику. Все с любопытством взглянули на него. Так вот откуда эта кличка: Белый Кин! Высокий и сильный молодой мужчина поражал зрителя не только своей фигурой и орлиным профилем с узкой бородкой Дон-Кихота Ламанчского, но и цветом кожи. Лицо, оголенные руки и открытая шея Кина были настолько белыми, что сделали бы честь самой изысканной даме света. Белая кожа никак не подходила к серьезным и мужественным чертам лица Кина, его сутуловатой фигуре, к могучим рукам и крепкой поступи сильного мужчины. Несоответствие поражало, бросалось в глаза. Местные жители, впервые увидев купца, сразу дали ему прозвище «Белый». Лучше и не придумаешь!

Никамура перехватил любопытные взгляды, разъяснил: