За линией Габерландта. Роман

Ревизор Конах уселся в бухгалтерии и начал свое кропотливое дело. Директор и мы с Петей Зотовым оставили на время Бычкова и его ребят и с головой ушли в хозяйственную работу. Через неделю представилась возможность покинуть совхоз, дела пошли нормально, и я мог отправиться на месяц-другой к Бычкову, чтобы начать исследование почв и мерзлоты.

Тем временем полевая партия ушла вверх по долине реки Катуй.

Захватив с собой плотно набитый рюкзак и забросив за плечи ружье, я тоже направился в тайгу.

Петя Зотов догнал меня у последних домиков поселка;

- Слушай, Иван Иванович разрешил и мне. На неделю. Ты не против?

- Ну так иди, собирайся, я подожду.

- Нет, я завтра вечером. Тут, видишь ли, с анализом семян задержка. Завтра сниму последние пробы, отправлю сводку и притопаю.

Глава четвертая Остров с перспективой. Палатка за протокой. Саша Северин и бурый медведь. Покушение. День 22 июня 1941 года. Приезд Зубрилина

Долина реки Катуй казалась бесконечно широкой. Когда я забрался на высокую сопку, чтобы ориентироваться, она вся открылась передо мной.

Поросшая густым, только-только начинающим зеленеть лесом, долина действительно не имела видимых границ. Прямо подо мной была большая и необычайно тихая река, широким устьем впадающая в море. На левом берегу реки стоял лес. Он уходил очень далеко на север, постепенно редел там и, наконец, исчезал, уступая место чему-то ярко-зеленому с проблесками блестящих озер. Я догадался, что это такое, ярко-зеленое в мае, - тундра. В бинокль можно было разглядеть большие озера с кустарником по низким берегам и бело-зеленые поля настоящей тундры, непроходимой, чавкающей, бездонной. Оттуда в Катуй текли ручьи и речки, они все впадали в нее с левого берега. А уж совсем на горизонте, полускрытые голубой дымкой, стояли горы. Там где-то далекая Тенька и Омчуг - горный район, в котором работали наши дотошные геологи.

Река виляла по долине. Она то вплотную подходила к правобережным сопкам и темнела под размытой крутизной, то убегала далеко в тайгу, разливалась меж лесистых островов и снова смыкалась в одном широком русле. И везде ленту реки сторожил густой лес. Где тут выбрать землю под совхоз?

В одном месте, выше по течению, от реки отходила широкая протока. Она снова впадала в основное русло километрах в десяти ниже. Между протокой и рекой получался огромный остров. Сверху, с вершины сопки, остров показался мне единственным свободным солнечным местечком в этой заросшей долине.

Я долго рассматривал остров в бинокль. Редкий лес, большие травяные поляны, черемуховые заросли. Я был убежден, что Бычков не пройдет мимо такого заманчивого уголка. Прошлым летом у нас там был сенокос. Вглядевшись в опушку леса, я заметил дымок. Так и есть. Они расположились там.

Спустившись с сопки, я пошел через лес напрямик, огибая небольшие озера, переходя вброд ручьи. В лесу кое-где еще лежал довольно глубокий снег, пропитанный водой. Идти по такому снегу, честно говоря, удовольствие небольшое.

Когда до протоки оставалось, по моим расчетам, совсем немного, я услышал слабый человеческий голос. Скинув с плеча ружье, я осторожно пошел вперед, с трудом вытягивая ноги из чавкающего снега. Лес стоял вокруг огромный, молчаливый, почти без подлеска. На снегу лежала сумрачная тень. В лесу было жутковато.

И тут я увидел картину, которая была и драматичной и смешной одновременно.

Прижавшись спиной к толстой лиственнице и перебирая от страха ногами, стоял Саша Северин. А перед ним Метрах в двадцати, нагнув желтоглазую морду, стоял, словно примериваясь и раздумывая, съесть этого пришельца или пощадить, бурый медведь с грязной, свалявшейся шерстью.

Я решительно щелкнул курками. Медведь мгновенно вскинул морду, в его глазах возник испуг. Он знал, что такое ружье. Саша Северин, вытирая телогрейкой ствол лиственницы, стал садиться на снег. А медведь, не ожидая дальнейших событий, повернулся и, показав нам ковыляющий зад, вскачь понесся на всех четырех по мокрому снегу, разбрызгивая в стороны здоровенные ошметки.

Саша сидел под деревом с закрытыми глазами.

- Ты чего? - спросил я, тронув его за плечи.

- Сейчас, обожди… - Он был бледен и выглядел так, словно явился с того света.

- Вставай, пойдем. Испугался?

- Ты иди, иди. Я приду. Попозже. Я только отдохну.

Я засмеялся. Он наконец открыл глаза и в первый раз глубоко и облегченно вздохнул. На его бледном лице возникло подобие улыбки.

- Ничего особенного, Саша, - сказал я. - Ты без ружья. Будешь знать, как гулять по лесу. Тайга есть тайга. Правда, медведь сейчас не опасный. Он только вышел из берлоги, ему не до тебя. Но все же… Пойдем, хватит сидеть на мокром снегу.

- Ты иди, я приду сейчас, - больным голосом сказал Саша. - Посижу немного, отдышусь.

Когда я уходил, он добавил:

- Ты уж, пожалуйста, молчи. Знаешь, какие ребята…

Кивнув ему, я пошел к палатке. Совсем рядом.

Ребята сделали через протоку мост - просто свалили на берегу две лиственницы, и они легли с берега на берег.