За любовь

С каждой секундой атмосфера накалялась все сильнее, и Анна поняла, что смысла ждать нет. Беркет не уйдет, костями ляжет, но своего добьется. Втянув с шумом воздух, она медленно вышла из машины, спор оборвался. Маркус резко обернулся и застыл, глаза заблестели, но в следующее мгновение он виновато отвел взгляд. Аня горько усмехнулась.

– Анна, дорогая, иди в дом! Уверен… – начал говорить Джо, но его, тут же, оборвал звенящий от гнева голос Маркуса:

– Закрой рот, Райли, с тобой я позже поговорю!

– Не смей так разговаривать с моим мужем! – процедила Анна, чеканя слова по слогам. Маркус дернулся, наличие у нее мужа, видимо, не слабо резануло. Аня почувствовала удовлетворение и в то же время боль. – Джо, иди домой, я приду через пару минут.

– Ты уверена, дорогая? – взволновно спросил он.

– Да, – кивнула Анна, продолжая смотреть на Маркуса, он тоже прожигал ее взглядом. Его глаза о чем-то просили, но она не хотела ничего понимать. – У тебя пару минут, Маркус, что ты хотел?

Он подошел ближе, его дыхание обожгло ее раскаленную кожу. И ей стало не по себе, ее тело помнило все: оно боялось и в то же время тянулось к нему. Аня пыталась контролировать себя, но получалось плохо.

– Эни…

– Ее больше нет, Маркус! – жестко оборвала она. Он тяжело сглотнул. В его глазах читалась безысходность и раскаяние. У Анны внутри все сжалось, горло перехватило от слез. Она развернулась, чтобы уйти, но Маркус схватил ее за руку.

– Анна, выслушай меня, прошу! – хрипло воскликнул он, вызывая у нее нервную дрожь. Подсознание воскресило его жестокость, и Анна в ужасе вырвала руку.

– А ты позволил мне говорить? Ты хоть раз попробовал услышать меня? Что ты можешь мне сказать, Маркус? Что тебе жаль, что ты не хотел? – захлебываясь слезами, сорвалась она на крик.

– Ты права! Во всем, права, Эни. Если бы ты знала, как я ненавижу себя! Мне жить не хочется, я без тебя просто подыхаю.

– Замолчи! Кто прав, кто – виноват уже неважно. Оставь меня в покое! – устало произнесла она. – Все кончено, Маркус!

– Я не могу, Анна, – качает он лихорадочно головой, сглатывая слезы. – Не могу, как бы ни хотел. Ты – моя женщина с первого взгляда, с первой минуты, и ничто этого не изменит. Можешь отрицать, можешь прятаться за браком с этим мудаком, но ты – моя. Я люблю тебя, люблю, как сумасшедший. Знаю, что не стою тебя, ни единого твоего взгляда не достоин. Знаю, все знаю! Я не имею права просить прощение, но я прошу… Прости меня, Эни! Умоляю, прости меня!

– Уходи! Просто дай мне дышать спокойно, дай мне жить! Я хочу просто жить и быть рядом с Мэтти! А прощение… Я простила бы тебе все, Маркус, если бы ты не втянул в это все моего ребенка из-за своей ущемленной гордости.

– Ты с ним из-за этого? Пообещал, надавил на больное? – горько усмехнулся Маркус.

– Я с ним потому, что он – единственный кто поверил мне. Поверил в меня! Он сделал то, что должен был сделать ты!

Беркет побледнел еще сильнее, а потом выдавил из себя:

– Проси все, что угодно, Эни, но не проси отпустить или уйти! Все это дерьмо подстроено, и я докопаюсь до правды. Этот ублюдок неспроста нарисовался, понимаешь, Анна? Что у тебя за судьба такая – на уродов натыкаться?!

– Черт возьми, когда ты, наконец, услышишь меня?! Когда, наконец, спросишь, чего хочу я?! Почему я должна зависеть от твоих решений и желаний? Оставь меня в покое! Убирайся из моей жизни, я тебя ненавижу, ты мне в кошмарах снишься! Любил ты меня? Нет! Никогда! Любимую женщину не избивают, не насилуют, не смешивают с дерьмом! Никого ты не любишь, Маркус, кроме себя! – закричала она, захлебываясь слезами. – Просто уйди, оставь меня, наконец, дай мне быть счастливой!

– Только со мной! Иначе не получается, Эни. Хватит врать друг другу. Ты ведь знаешь не хуже меня, то, что между нами – сильнее разума, сильнее ненависти, сильнее нас. И эта мучительная тяга не исчезнет никогда, кем бы ты не глушила ее. Я – первый и я – единственный, Анна.

– Уже нет! – горько прошептала она. Он усмехнулся.

– Внутри тебя, Эни, в твоей душе нет места другим, и мы оба это знаем. Я целый год пытался разорвать эту связь разными способами, но везде была ты: твой голос, твой запах, твой вкус. Я люблю тебя, Эни, и буду любить всегда.

Она стояла и смотрела на него невидящим взглядом, сердце разрывалось от безысходности, ибо все эти признания слишком запоздали.

– Анна, дорогая! – Джо подбежал к ней и демонстративно обхватил ее за плечи, притянув к себе собственническим жестом. Ей стало противно от этой игры, будто она разменная монета. – Уезжай, сколько можно мучить мою жену?!

Маркус, поморщившись, закатил глаза.

– Ой, бл*дь, просто заткнись! – выплюнул он снисходительно и с угрозой добавил. – Лучше позаботься о собственной заднице. Если я хоть что-то нарою на тебя, ублюдок, обещаю, от тебя живого места не останется!