За магию! За Камелот! (СИ)

Нейтан поморщился и, резко подняв голову, подошёл ближе. Он вцепился руками в решётку и прислонился к холодному железу лбом. Глаза Нейтана Остина в тот момент были наполнены всепоглощающей яростью и завистью, в нём едва ли можно было узнать того неуклюжего выдумщика, каким он был всегда. Злость, обида на Мерлина и всех, кто вторил ему, игнорировал и не воспринимал Нейтана всерьёз. Ничего. Теперь они поймут, как ошибались.

— Что ты теперь собираешься делать? — строго спросил Мерлин. — Имей ввиду, пленником я притворяюсь, чтобы иметь возможность вести переговоры. Выкинешь что-то подобное ещё раз, приятель, и пожалеешь об этом.

— Не в твоём положении мне угрожать, — высокомерно отозвался Остин. — Я скажу, что буду делать. Вернусь в Жилище и расскажу всем, что злой король упёк тебя за решётку и собирается казнить, что, зная его, едва ли далеко от правды. Народ всполошится. Они пойдут тебя спасать, а знаешь, кто их поведёт?

— Мой отец? Или Эмма, или её муж, или Фрея? Может, Финна? Или я бы даже предположил, щенок старика Саймона? — Мерлин следил за реакцией предавшего крайне внимательно. Тот был вне себя от злости.

— Смешно, Мерлин.

— Нет, но я действительно не вижу тебя в роли великого полководца.

— Пытаешься меня отговорить? Ты сам хотел вести народ на Камелот. Какая разница, кто лидер? Или ты не так скромен, как притворяешься? Тебе нужны эти почести, слава, не так ли?

— Нейтан, — Мерлин коснулся ладонью своего лба. — Нельзя говорить, что меня заперли. Если об этом узнает Балинор, он придёт за мной.

— Этого я и хочу.

— И тогда революция свершится. Сотни невинных, убитых ни за что людей.

— Сражавшихся за свободу.

— Да, но какой ценой? Я видел Артура, ты его видел. Он готов на сделку, и если доказать ему, что он не прав, он согласится. Может, со своими условиями, но, взглянем правде в глаза, у него есть право их выдвигать.

— Он такой же, как Утер.

— Мы не можем этого знать наверняка. Его сестра ведьма, — Мерлин попытался развести руками, но цепи помешали.

— Просто так легче ловить колдунов. Подумай, Мерлин.

— Нет, ты подумай. Ты приведёшь народ на верную гибель, а если они победят, погибнут жители Камелота. Тебе это нужно?

Нейтан сердито ударил кулаком по решётке. Его лицо покраснело, он глубоко дышал, но нашёл в себе силы сказать:

— Камелот заслужил то, что получит.

Мерлин проводил его взглядом. Когда Нейтан ушёл, и охраняющий пленника стражник подошёл, чтобы убедиться в полной комплектовке тюрьмы, а именно: решётка — одна штука, заключённый — одна штука, солома на полу — три тысячи восемьсот сорок четыре штуки.

Однако оставлять Мерлина в покое не собирались. И давать ему подумать, как остановить Нейтана, но при этом не сорвать переговоры, ему тоже никто не захотел. Скользнула тень в лучике света, и Эмрис, поднявшись со своего места, вгляделся во тьму.

— Кто здесь? — спросил он, чисто из любопытства, бояться он так и не научился.

— Я слышал каждое слово, — заговорил пришедший, и Мерлин, моментально узнав его голос, успокоился.

— Это Вы, Гаюс, — кивнул он старику. Стражник отпер дверь и впустил лекаря в камеру.

— Артур говорил, что Вы придёте. Спасибо.

— Повернись, — врач поставил на тюреную койку (каменную и очень холодную) сумку с лекарствами.

— Что вы слышали? — спросил Мерлин, пока Гаюс аккуратно снимал окровавленные бинты.

— Весь твой разговор с этим пареньком. И знаешь, что я думаю?

Мерлин поморщился от боли, но, сконцентрировавшись, вопросительно посмотрел на врачевателя.

— Думаю, правда на твоей стороне, юный колдун. Он правильно заметил, ты достаточно мудр, и я это уважаю.

— Спасибо, Гаюс, — Мерлин выдавил из себя улыбку, стараясь не смотреть на плечо и не нюхать то, чем его мажут.

— Можешь положиться на меня. Нейтан импульсивен, скрывать его намерение от короля будет предательством с моей стороны. Мерлин, я похож на предателя?

Эмрис глубоко вздохнул. Глаза лекаря переполнились невыразимой тоской и надеждой. Надеждой на прощение. Что такого ужасного мог совершить этот старик, что теперь ему приходится искать утешения у волшебника?

— Не думаю, — маг покачал головой.

— Один знакомый так назвал меня, прежде чем похитил мою сестру и сбежать. Он был один из вас, возможно, вы даже знакомы. Я вспомнил о нём, когда ты сказал про магию и зло в сердцах людей.

Мерлин широко распахнул глаза и с нескрываемым любопытством взглянул на Гаюса. Тот, явно недовольный такому вниманию, продолжил обрабатывать рану.

— Его звали Балинор, — тихо сказал лекарь. — И он твой отец, верно?

Мерлин кивнул.

— Вы брат моей мамы? — спросил он. — Она никогда не говорила о Вас.

— Наверняка этот прохвост Балинор запретил ей поднимать эту тему, — проворчал старик и впервые за весь разговор пристально посмотрел Мерлину в глаза. — И его можно понять. Я не ушёл за ними следом.

— Из-за чего Вы остались? — спросил Мерлин, в голове которого почему-то заиграла странная мелодия, которую несколькими веками позже назовут имперским маршем.

— Артуру, как наследнику, нужен был кто-то, способный подтолкнуть его к решению не рубить магов без разбору.