За маской героя (СИ)

До войны, развязанной Волан-де-Мортом, Северусу не было особого дела. Он превосходно сдал выпускные экзамены и почти тотчас же получил предложение должности преподавателя зельеварения в Хогвартсе. Это было, конечно, не совсем то, к чему он стремился. Снейпу хотелось заниматься наукой, развиваться, изобретать новое. Но ситуация в магической Британии становилась всё более напряжённой, и Северус посчитал, что стабильность в данный момент предпочтительнее. Да и что ему мешает заниматься наукой в свободное от преподавания время?

Оказалось, что прочитать лекцию и организовать практику четырём факультетам, семи курсам, очень непросто. А когда профессор Слизнорт окончательно уволился, и на Снейпа повесили, ко всему прочему, обязанности декана, он вообще перестал осознавать себя. Примерно в то время Дамблдор и вызывал Северуса к себе, ведя пространные рассуждения о хорошем и плохом, правильном и неправильном, долге каждого ответственного человека перед своей страной и прочем. Обычно Северус пытался вникнуть в суть речи директора около десяти минут, а осознав, что ничего не понимает, попросту отрубался. Дамблдор был недоволен поведением Снейпа, но тот, едва справлявшийся с нагрузками, этого попросту не замечал.

До Снейпа, конечно, доходили разные слухи, но редко появляющееся свободное время он предпочитал тратить на свои исследования, а не на вычитку газет и сплетни, мол, до чего Магическую Британию довели, ироды. Политические игры его никогда не интересовали, а слухи об убийствах можно было смело делить на четыре. Понятное дело, что многие не чистые на руку торговцы, контрабандисты и политики использовали эту ситуацию, чтобы провернуть свои личные дела, а журналисты и рады были раздувать из этих историй скандалы.

Из болота составления и сверки расписаний, растаскивания учеников и бесконечных проверок домашнего задания, Северуса вывела подобная урагану новость. Волан-де-Морт мёртв, Поттеры тоже, Долгопупсы в Мунго, война окончена. Снейп напился. Он дрожащими руками вытащил из шкатулки последнее письмо от Лили, в котором она сообщала, что ждёт ребёнка. Письмо было двухлетней давности.

Северус вспоминал, как они с Лили играли вместе, ещё детьми, как пересекались в Хогсмиде, как вместе сидели в библиотеке. Джеймс ревновал и частенько цеплялся к Снейпу, поэтому их общение происходило всё реже. Тем не менее, Северус знал, что девушка в порядке, и этого ему было достаточно. Снейп даже фантазировал о том, что когда-нибудь Лили с Джеймсом и он со своей женой будут встречаться по праздникам и выходным и смеяться над тем, какими придурками они были в школе. Не то, чтобы Северус вспоминал о ней так уж часто, но весть о том, что Лили мертва, совершенно выбила его из колеи.

На следующее утро он пошёл к Дамблдору, чтобы расспросить о ребёнке Лили. Директор сказал, что мальчик не пострадал, и Петунья любезно согласилась позаботиться о племяннике. На этом всё и закончилось. Северус не чувствовал себя вправе предъявлять кому бы то ни было какие-то претензии и выяснять, как живёт Гарри, тоже не показалось ему важным. Ведь не может же директор не позаботиться должным образом о, не много ни мало, герое магической Британии? Сыне своих верных подчинённых?

Снейп написал нескольким своим сокурсникам, просмотрел газеты за последний год, но так и не понял, в какой момент политическая борьба переросла в полноценную войну. Не было никаких внятных заявлений, просто в какой-то миг Магическая Британия раскололась на два фронта. С одной стороны был Волан-де-Морт и его Пожиратели смерти, а с другой — Дамблдор и Орден Феникса.

— Сам не знаю, — бормотал Финли Мелтон, который учился на курс старше Северуса.

Получив письмо Снейпа, он связался с ним через камин.

— Начиналось-то всё культурно, с речей о том, что многие знания забываются или изменяются до неузнаваемости. Что маглорожденные привносят в наш мир свои суждения и необходимо сохранить то, что у нас есть. О традициях, уважении к предкам, реформах образования.

Мелтон вздохнул.

— А потом всё это начало превращаться во что-то неправильное. Вместо необходимости просвещения пошли разговоры о том, что чистокровные — априори лучше всех других. А потом Лорд начал помечать своих сторонников, и поворачивать назад было уже поздно — свои бы забили.

Северус не стал уточнять, что происходило дальше, но понял, что мелькающие в газетах статьи об убийствах не были преувеличением. Он снова напился, пеняя самому себе на идиотизм. Как можно было не заметить творящегося прямо перед носом? Быть может, он мог бы кому-нибудь помочь? Вступить в этот Дамблдоров Орден? Но потом Северус решил, что не всем же воевать — кому-то надо и детей учить. Другие профессора Хогвартса ведь на баррикады тоже не рвались? И, убаюкав свою совесть, снова взялся за работу.

Глядя на мальчика, выращенного «любящей тётей», Снейп не находил слов. А от мелькавших у него в голове мыслей и образов, у мужчины просто волосы на голове шевелились.