За мечту. За Веру. За любовь (СИ)

Я стояла именно здесь, рядом с отцом. Богдан подошел и представился. Просто назвал свое имя и пригласил посмотреть его бои. Отец окинул бесцеремонного парня скептическим взглядом, но сказал, что придет.

А я просто пыталась на него не пялится. Соломатин, конечно же, заметил мой интерес и подмигнул нахально. Я покраснела до корней волос и поспешила отвернуться.

Те соревнования Богдан выиграл, но отец ему отказал. Презрительно бросил:

– Не сработаемся.

И ушел.

– Вера? – кажется, Влад звал меня уже не первый раз. – Идем в зал. Скоро начало.

Жданова и Ладу я увидела сразу. Артур обнял девочку за плечи и что-то говорил ей на ухо. Девчонка сосредоточенно кивала.

– А почему ты не с ними? – спросила я брата.

– У них полное взаимопонимание, Вер, – ответил Владислав и довольно улыбнулся. – Жданов сейчас может дать ей гораздо больше, чем отличную ударную технику.

– И тебе не жаль?

– Мне? Ни сколько! Лада хочет выигрывать. Я не могу ее этому научить.

Первый бой наша девочка провела красиво и технично. Стоило ей снять шлем, как Жданов одобрительно хлопнул ее по плечу, и Лада счастливо улыбнулась. Второй дался ей тяжелее. Невысокая и коренастая соперница шла в атаку с упорством бультерьера, и Лада, непривычная к такому напору, спасовала, чуть не вылетев с ковра. И тогда Жданов рявкнул:

– Работай!

И девочка собралась.

Перед финальным поединком Ладу трясло от перенапряжения. Жданов пытался ее успокоить, Влад что-то втолковывал ей про руки и защиту. Ксю между тем проверила защиту, забрало, поправила форму и аккуратно завязала пояс.

Прозвучал вызов.

Жданов торопливо еще раз проверил шлем и шепнул:

– Удачи!

Взаимное приветствие. Поклон рефери.

И над залом пронеслось резкое:

– Хаджиме!

Но бой я не смотрела. Не могла.

Передо мной были две техничные, аккуратные в своих атаках девочки, но я закрывала глаза и видела Влада и Соломатина, сцепившихся не на жизнь, а на смерть.

Алые брызги на белоснежной куртке.

И безжизненный, пустой взгляд Соломатина, упавшего на ковер.

Крики отца. Рык Владислава.

И свои искусанные в кровь губы.

Голова закружилась, и я схватила Ксю за локоть.

– Вера! – это было последнее, что я услышала, проваливаясь в спасительную темноту.

– Ты же никому не расскажешь, да? Ты же будешь хорошей девочкой? – шептал он мне на ухо, огромной лапищей до синяков стискивая мои запястья и задирая их вверх. – Ты же любишь меня, правда?

Жесткие влажные губы. Язык, бесцеремонно врывающийся в мой рот. Я задыхалась и дрожала. Но ему было все равно. Сорванная вместе с бельем кофта, шершавые горячие пальцы на моем животе.

И снова шепот:

– А ты ничего так, малышка. Аппетитная. А с виду и не скажешь…

Удушающая тяжесть его тела. Боль, ставшая почти привычной. Слезы и тошнота.

Рука, сжимающая мое горло, и снова шепот:

– Ты же никому не скажешь?

Часть третья Право выбирать

Нокаут – сильный удар, после которого соперник теряет сознание.

Глава первая

Макс

Куранты пробили двенадцать раз.

Жданов на правах хозяина дома поднял бокал и произнес:

– С новым годом! И пусть сбываются мечты!

Я усмехнулся.

– С новым годом! – воскликнула Ксю.

– С новым счастьем! – подхватила Вера.

Владислав зажег бенгальские огни.

"С новым счастьем", – повторил я про себя.

Почему-то стало тревожно. Глядя на смеющуюся Веру, я кажется, впервые в жизни опасался того, что будет там. Впереди. В новом году. Странное осознание растерянности перед будущим, перед этим миром, нахлынуло внезапно и не думало отступать.

– Счастья! И любви! Владик, слышишь? – произнесла Ксю и нежно взъерошила парню волосы.

– Ребят, а вам всех благ! – ответила ей Вера.

– Здоровья и крепких нервов кое-кому! – хохотнул Измайлов.

– У меня все в полном порядке с нервами! – возмутился Жданов. – Просто не нужно их каждый день проверяться на прочность!

Все засмеялись. Я обнял Веру за плечи, и она доверчиво положила голову мне на грудь.

Она вроде бы полностью пришла в себя после происшествия на соревнованиях. И выглядела вполне бодрой, разве только немного уставшей.

Она справилась.

А вот я медленно сходил с ума от непривычного чувства беспомощности, охватившего меня в тот момент, когда услышал в телефоне смущенный голос Владика:

– Макс, у нас там… В общем. У нас Вера в обморок упала. Мы сейчас приедем.