За мечту. За Веру. За любовь (СИ)

– Домой – это к тебе? – на всякий случай спросил я. – Будешь прощения просить? Цветы? Шампанское?

– Подвал, вода и сухари, – подтвердил мои опасения Артур.

– Тогда – к Вере.

– Какой же ты упрямый, Русланов! – вздохнул Артур. – Никогда с первого раза не делаешь правильный выбор!

Глава девятая

Вера

На часах было уже около полуночи, когда в квартиру ввалился избитый Максим. Поддерживаемый с двух сторон Владом и Ждановым, Русланов еле стоял на ногах. Скула была рассечена, левую руку мужчина явно щадил. Его заметно шатало, а расфокусированный взгляд говорил о крайней степени перенапряжения.

– В спальню, – скомандовала я и только потом шепотом спросила Артура: – Кто его так?

– Я, – ответил Жданов. – За упрямство и глупость.

– Ты это серьезно сейчас?

– Более чем. С ним все в порядке, Вера. Максик – большой крепкий мальчик. Ничего страшного. Считай это воспитательным процессом зарвавшегося пацана.

– Жданов, ты вообще нормальный?

– Спроси это у моей жены, – хохотнул тот. – Уверяю, ей есть, что тебе рассказать.

– Особенно, как он бросил ее перед важным боем! – донеслось из комнаты. – Артур, напомни, почему мы все еще с тобой?

– Потому что я – лучший! – ответил он. – Вер, мне пора. Поздно уже. Макс не ел полдня, а потом полез на рожон. Сейчас лучше обойтись теплым сладким чаем и минералкой, завтра можно кормить понемногу. И ему бы вес набрать. Пара месяцев есть в запасе. Бой назначен на девятое марта.

Я рассеянно кивнула.

– Владик остается с вами. И до пятого января у нас каникулы. Никаких тренировок. За Ладу болеть придешь?

– Приду, конечно. И с чего бы такая щедрость? Десять дней покоя?

– Кое-кому нужно как следует подумать, Вер. Доброй ночи!

– И тебе.

Закрыв за Ждановым дверь, я вошла в свою спальню. Макс лежал на кровати, прикрыв глаза. Влад застыл у окна, нервно кусая щеку.

– Что произошло? – все-таки спросила я.

– Жданов все тебе сказал.

– Он пытался отговорить Макса от боя с Усольцевым, – произнес Влад. – Только у него ничего не вышло.

– И тогда он решил добить его сам?

– Примерно так, – усмехнулся Владислав. – У них высокие отношения, Вер.

– Это я уже поняла.

– Ничего ты не поняла… – произнес Макс, тяжело вздохнул и поморщился. – Артур, он… Он привык все держать под контролем. Сейчас он показал мне, что я не готов. Не готов морально.

– И что? Откажешься от боя?

– Буду дальше наращивать панцирь. Вер, а давай спать? Я так устал.

– Сначала чай. Жданов приказал выпаивать тебя как младенца.

Когда Русланов уснул, я еще долго сидела на кухне, пытаясь привести свои мысли в порядок.

Влад покрутился рядом, а потом махнул рукой и ушел к себе.

Артура я понять могла. Принять – нет. Макс относился к тем людям, которые никогда не прислушиваются к другим, раз за разом набивая собственные шишки.

Я понимала, что Жданов пытался его остановить. Единственным доступным ему методом – показать, что Максим не готов. Не готов к поединку такого уровня, когда здравый смысл уходит на второй план. Где-то за стеной часы пробили два часа. Нужно было хоть немного поспать. Я поднялась, быстро умылась и аккуратно, стараясь не потревожить Максима, легла рядом. В то же мгновение тяжелая рука накрыла мой живот. Русланов притянул меня к себе, для верности закинув на бедро ногу, и зарылся носом в мои волосы.

Прошептал:

– Только не брыкайся, я этого не переживу.

Я улыбнулась в темноту и закрыла глаза.

Проспали мы почти до полудня. И спали бы дальше, если бы младший брат не извелся под дверью.

– Что тебе? – шикнула я на Влада.

Макс спал. От него веяло потом и жаром, но дыхание оставалось ровным. Скула из багровой сделалась практически черной.

– Я ушел. Сначала к Жданову, потом в зал. Сами справитесь, или мне вернуться?

– Хочешь свечку подержать? – хохотнул за моей спиной Русланов и тут же тихо охнул.

Влад оскалился. Я поспешила вмешаться.

– Справимся, конечно. Я постараюсь прийти на вечернюю тренировку. Ученики уже все разъехались.

– Так бери моего, убогого, мне не жалко, – ответил Влад и усмехнулся.

А я почему-то покраснела.

Когда брат ушел, Макс поднялся, на мой взгляд довольно резво, и скрылся в ванной. А я отправилась варить кофе. В конце концов Жданов ничего не говорил о том, что кофе нельзя.

– Если Артур увидит, то силой увезет меня к себе и посадит на черные сухари и воду, – произнес Макс, забрал у меня из рук кружку и сделал большой глоток.

– Я ему не скажу, – заверила я.

– Даже под пытками?

– Под пытками – не уверена, – немного подумав, сказала я. – Я не выношу боли.

– Так пытать он будет меня, – рассмеялся Макс.

– Ну тогда ладно!

– И после этого она будет говорить, что любит ме… – Максим осекся на полуслове и испуганно уставился на меня.

Вместо ответа я подошла к нему вплотную, аккуратно провела вдоль рассеченной кожи указательным пальцем.

Мужчина замер. Казалось, что даже не дышал. Но его сердце билось так тревожно, что я невольно улыбнулась.

– Обещаешь не падать в обморок, Русланов? Если скажу тебе кое-что? – прошептала я ему на ухо.

Максим судорожно сглотнул, а потом резким движением прижал меня спиной к стене и навалился сверху.

Я задрожала.