За мгновение до мечты

– Это что-то важное. Его брат, вожак оазисов, отдал мне ее, потому что я помогла Хадре в пустыне.

– Ага! – неожиданно огрызнулся Бьёрн, и меня бросило в жар. От напряжения болела голова. – Ты хоть знаешь, какие они, оазисы эти?

– Я всего несколько дней была в их поселении, но мне дали кров и пищу. Они, конечно, странные, и обычаи у них… необычные.

– Спать друг с другом без разбору, – подсказал Бьёрн.

– Да, – тихо сказала я. – Мне было неприятно каждый раз… ну, когда они… Хорошо, что я оттуда уехала.

– А этот Гарож, он что?

– Я уже говорила, он нас сопровождал.

– И поэтому смотрит на тебя влюбленным взором?

– Он – дуралей! Я не давала повода, напротив, всячески отшивала. Хадра посоветовала врезать ему покрепче, но я не умею бить, поэтому просто придумывала разные глупые прозвища, и мы вместе над ними…

– Тая, я серьезно! – вдруг зарычал Бьёрн.

Я вздрогнула и попятилась. Меня аж пробрало, и на сердце стало гадко и печально.

– Не кричи на меня, Бьёрн, – хрипло произнесла я. – Я говорю, как было. Их отношения меня не интересуют, но не могла же я, в самом деле, бить его дубиной! Почему ты мне не веришь? Чем я провинилась?

Губы задрожали, и я отвернулась.

– Ты совсем другой. Ненавидишь меня? Хочешь забрать Любиму навсегда? Если ей так будет лучше – забирай. За этим ты прилетел? Веришь какому-то малолетнему болвану, веришь Хадре и Глайму, даже Элиасу, мне одной достается злоба! За что? Что я сделала, или – не сделала? Да, я тогда орала! Но согласись, у меня был повод, причина, достойная для гнева!

Он шагнул ко мне, и я оттолкнула его, желая закончить.

– Я была верна тебе. Всегда. И любила несмотря ни на что... Прежде. Иди к черту, Бьёрн! Я думала, ты хороший! Думала, уж тебе-то ведомо обо мне больше остальных…

– Таиса, – сказал он совсем другим голосом. – Ты…

Кто-то постучал, и пришлось ответить.

– Есть координаты! – сказал за дверью Глайм. – Можно вылетать!

Я утерлась и открыла дверь.

– Хадру нашли?

– Нет, и у нас нет на нее времени. Не переживай, Гарож о ней позаботится, – ответил Глайм, переводя взгляд с меня на Бьёрна.

– А что же тот парень из команды? – заволновалась я.

– Я его своими руками удушу, – пообещал Бьёрн.

Ну вот, опять его заносит.

– Это моя вина. Не нужно никого душить. Он и так наказан – столько времени в обществе Хадры!

Он не понял юмора.

– Нет, Тая. Он не должен был никуда уходить, даже если бы возникла угроза воздушной атаки. А тут – малолетняя нахалка.

– Это ты про меня? – донесся знакомый веселый голос. – Не ругай своего человека, Бьёрн. Он молодец.

Бьёрн обернулся.

– Учти, Хадра, я беру тебя только потому, что ты вроде как подруга Таисы. Вздумаешь еще цепляться к моим людям – я высажу тебя на первой попавшейся планете, и насрать мне на гнев твоего отца!

Девушка кивнула. Испугать ее было непросто, но предупреждение она поняла.

– Буду примерной, обещаю.

– Тогда иди в каюту и жди там, пока тебя не позовут. Ты, Тая, со мной.

Бьёрн пропустил меня вперед, я видела, он хочет еще что-то сказать, но мы не проронили ни слова, пока шли в кабину пилотов. И снова он пристегнул меня, однако перед тем, как отойти, коснулся моей руки:

– Все будет хорошо.

Три простых, банальных слова. Верил ли он сам в то, что говорил? По его взгляду я поняла: нет. И все же пытался уговорить поверить меня. Интересно, зачем?

Я вздохнула и покачала головой.

– Я не знаю, что будет, Бьёрн. И ты не знаешь. Но кого интересует правда? Надежды всё равно только и делают, что умирают.

Глава 15

На корабле царила напряженная атмосфера, и только Хадра продолжала всем улыбаться. Теперь-то я не сомневалась, что она хорошо играет свою роль. Кроме меня насквозь ее видел только Маррог, но его выходки племянницы скорее забавляли. Мне же было девушку жаль. Неужели она гримасничала только для того, чтобы не быть чужой среди Оазисов?

Я очень хотела поговорить с Бьёрном наедине, но за те несколько часов, что мы летели, не представилось возможности. Терронец ожидал худшего и был как ёж, показавший иголки. Правда, командовал он спокойно, ни на кого не кидался и не выходил из себя. Мимо Элиаса проходил, как мимо пустого места, с Глаймом был вежлив, Маррога внимательно выслушивал, но не смотрел ему в рот, как Гарож. Тот готов был по первому зову примчаться, услужить, чуть ли не поклониться. Наверное, на Мурце Маррог был действительно знаменит и влиятелен.

Я смотрела на Бьёрна, когда он не мог этого видеть, и тосковала по прошлому, в котором осталось так много солнечного света. Казалось, путешествие проходит без меня, словно я управляла чужим телом на расстоянии.

Усталость была слишком тяжела, груз пережитого хотелось скинуть в сражении или стремительном беге. Или проораться в уединенном месте, охрипнуть, зато дышать легко. Мне казалось, что все прекрасно видят мое состояние, читают беды по выражению глаз, безвольно опущенным рукам, деланной сдержанности, которой я научилась на нелегком пути и которая легко переходила в пылающее безумство. Никто ни в чем не винил меня.