За миллион или больше (сборник)

Все вечерние газеты поместили портрет Дюпона. Комиссар не стал сообщать, откуда он взялся, поэтому пресса высказывала самые фантастические предположения. Фушероль, как обычно, был очень сдержан. Газеты ничего не знали ни о визите Мориса в полицию, ни о рукописи Даниеля, ни об угрожающем письме.

За неимением лучшего материала, журналисты были вынуждены посвятить статьи личности убитого, его жизни и родственникам. Мадам Морэ, настигнутая фоторепортерами во дворе полицейского управления, походила на летучую мышь, ослепленную дневным светом.

Фушероль сдержал обещание,— сказал Морис, когда Валери появилась в дверях рекламного агентства с папкой рисунков под мышкой.— О вас в газетах ни слова.— И хотя у Мориса были на вечер другие планы, он все же спросил: — Не согласитесь ли со мной поужинать?

— Спасибо, у меня, к сожалению, нет времени. Я должна еще сделать срочную работу, к которой даже не приступала.

Валери похлопала рукой по своей ноше.

Они двигались в потоке людей, как всегда в вечерние часы спешивших по Елисейским полям к своим машинам. Прежде чем завести двигатель, Морис спросил:

—  У вас хоть продукты есть дома?

Валери пожала плечами.

— И правда, лучше я здесь куплю.

Морису пришлось въехать обратно на стоянку. Черный «пежо», выруливавший за ними, тоже дал задний ход.

—  Я быстренько управлюсь,— сказала Валери.

Она помчалась в кондитерскую, точно ночная бабочка, привлеченная ярким светом витрин. Морис положил согнутые руки на рулевое колесо и предался своим мыслям. С тех пор как он покинул издательство, чтобы не опоздать на свидание, «Жертва» не выходила у него из головы. Подобно мертвецу в пьесе Ионеску, рукопись принимала все большие размеры.

Хотя сперва Морис говорил себе, что эта история не может иметь решающего значения, теперь она казалась ему важнее всех остальных проблем.

—  Так, вот и я, — произнесла Валери и положила внушительных размеров пакет на заднее сиденье рядом со своей папкой.— Для вас я. тоже кое-что захватила.

Ужин вдвоем в ее квартире... Искушение было очень велико, и Морис с трудом заставил себя отказаться.

— К сожалению, я не смогу сегодня составить вам компанию.

Он не решился открыть ей правду. В. конце концов, похожих произведений всегда было полно. Его опасения по поводу идентичности двух сюжетов постороннему человеку наверняка бы показались пустячными.

Он завел двигатель. Вслед за ними двинулся с места черный «пежо». Это бросилось Морису в глаза, поскольку «пежо» уже второй раз повторял его маневр. Вливаясь в общий поток автомобилей, он снова заметил «пежо» в зеркале заднего вида. Валери читала только что купленную газету.

На площади Конкорд черная машина по-прежнему ехала сзади. То же было и на бульваре Сен-Жермен.

— А в утренних газетах портрет тоже появится? — спросила Валери.

— Да. И вся Франция будет смотреть на Дюпона. Теперь дело его плохо.

Черный «пежо» больше не показывался в зеркале. Между Морисом и ним влезла еще одна машина. Морис так часто оборачивался, пытаясь разглядеть номер преследователя, что это не укрылось от внимания Валери.

— Кто-то за нами едет,— ответил он на ее вопрос.

— Кто же?

Он описал Валери машину. Заметив впереди справа тихую боковую улицу, Морис свернул туда. «Пежо» покатил следом..

— Быстро рассмотрите номер! — приказал Морио,

— 908-Y-75.

Время шло. «Хвост» был задержан красным светом и отстал. Когда они прибыли на улицу Гей-Люссака, то его уже не увидели.

— Поспешим.

Морис взял папку с рисунками и продукты. Они торопливо побежали по лестнице. Веселые цвета ее уютной квартиры создавали тут настоящий оазис спокойствия. Задыхающиеся от быстрого: подъема, они облегченно повалились в кресла. Остаток пути Валери промолчала, все время нервно оглядываясь назад. И теперь не могла уже удержаться от вопросов, которые вертелись у нее на языке. -

— Это был Дюпон?

— Надо думать. Но ведь мы раздобыли номер его машины и сумеем выяснить его подлинное имя.

— Мы позвоним комиссару, да? — промолвила Валери. 

Морис промолчал. Ему не хотелось объяснять, что он мало доверяет Фушеролю и предпочитает придерживаться собственных радикальных методов.

— Я знаю еще кое-кого из управления полиции,— наконец проговорил Морис.— Ему я, пожалуй, позвоню.

Он сразу застал своего знакомого и передал свою просьбу..

— Пара пустяков,— заявил тот.— Сегодня я уже не сумею добраться до картотеки, но завтра прямо с утра проверю.

— Завтра... завтра...—огорченно бормотала Валери, утешаясь шоколадным тортом.

— Конечно. Ну а Фушероль... его просто нет сейчас в кабинете,— заметил Морис.— Вы не хотите поехать ко мне?

Валери показала на толстую цепочку для входной двери.

С ней мне никто не страшен.

Только ни в коем случае никому не открывайте,— попросил он.

Валери пообещала, и Морис удалился. Причем с большим сожалением. На улице машин еще прибавилось.

Около часа потратил он, чтобы добраться до предместья Сен-Мартин. По дороге Морис заехал в табачную лавку купить сигареты — в последние дни он курил больше обычного — и позвонил оттуда Изабели,

— Не жди меня к ужину,— предупредил он.— Я приеду поздно.