За миллион или больше (сборник)

— Об этом позаботилась Валери. У нее был свой. Утром она позвонила мне на квартиру Морэ и сообщила, что Морэ звонил вам по поводу Дюпона, а также передала содержание вашего разговора. Она звонила из автомата, едва выйдя из дому, оставив там Морэ.

— Вы не опасались, что вас могли застать в его квартире?

— Я знал, что по утрам уборщица туда не ходит.

— А если бы Морэ вернулся раньше, чем предполагалось?

— Тогда Валери предупредила бы меня по телефону. Он должен был потратить на дорогу не менее получаса. У меня было достаточно времени, чтобы сделать все необходимое.

— А именно?

— На всякий случай я приготовился: я собирался застрелить его, как только он войдет.

— А если бы он долго не возвращался домой?

—Тогда бы нам пришлось все отложить.

Кулонж говорил совершенно равнодушным тоном, но капли пота на лбу выдавали его волнение.

— Знаете,— продолжал он,— самое худшее заключалось не в убийстве Морэ. Гораздо тяжелее было ночью, когда я сидел в его квартире.— И в сильном возбуждении он пояснил:— Для Валери и меня эта ночь была кошмарной. Он лежал в ее кровати... А я, полумертвый от ревности, торчал за машинкой и перепечатывал рукопись.

Кулонж посмотрел Морису в глаза твердым, непреклонным взглядом.

— Я не раскаиваюсь.

— Этого я бы не стал говорить на суде,— заметил Морис.

Кулонж повернулся и взял сигарету из позолоченной коробочки. Он курил ее быстрыми затяжками. Несмотря на кажущееся спокойствие, было заметно, что нервы его на пределе.

— Последняя сигарета кандидата на смертную казнь,— сказал он.— Я ведь заслужил ее, не правда ли? В конце концов, я совершил идеальное убийство.— С горькой иронией он добавил: —Ну, значит/я не так умен, как думал. Морэ был прав: убийца не может быть интеллигентным человеком.

Он попытался улыбнуться, но его улыбка больше походила на гримасу.

— Чего же вы ждете? Почему не звоните в полицию?

Морис не шевельнулся. Его чувства приобрели удивительную ясность. Он не узнавал самого себя. Молодой человек, сидевший напротив него, умышленно убил человека, но, несмотря на это, он не сердился на него и не презирал. Вопрос оставался открытым: кто был больше виновен, преступник или жертва?

Морис встал и тихо сказал:

— Если кто-нибудь добровольно является в полицию, то на суде это засчитывается как смягчающее вину обстоятельство.

Париж проснулся со всевозможными звуками дневной жизни. Стуча и гремя, проехала внизу молочная повозка. 

«Любимый папа!

Прости меня за горе, которое я тебе причинила, но я не могу больше жить. Я ни в чем не виню тебя, это не из-за пощечины и не из-за твоих упреков...»

Письмо пришло с утренней почтой. Изабель уже была дома, тем не менее, слова дочери глубоко потрясли Мориса. 

«...Я не думаю больше о прошлом, но Жан-Люк такой порядочный и такой чистый юноша. Надеюсь, он не узнает ни о чем. Что он обо мне подумает? Я не смогу теперь смотреть ему в глаза, мне до смерти стыдно...» 

Разве могло быть что-то более волнующее, чем это детское признание? Трагедия чуть было не совершилась. Ни Морис, ни его дочь не упомянули ни словом о случившемся после того, как Жан-Люк доставил Изабель на улицу Кошуа в своей машине.

Морис дважды перечитал письмо, затем положил его на решетку камина и поджег спичкой. Милорд внимательно смотрел на яркое пламя, охватившее бумагу, Из соседней комнаты доносилась джазовая музыка. Изабель и Жан-Люк слушали пластинки. На первой странице газеты было помещено фото «несчастливой влюбленной пары». Кулонж и Валери стояли рядом выпрямившись и смотрели на зрителей. В их спокойных лицах, казалось, было какое-то облегчение.

— Да, я уже говорил тебе, мой малыш,— пояснил Морис коту,— что скоро мы останемся одни, два старика.

Из комнаты раздался смех, перекрывший звуки музыки. Это был смех беззаботной юности.

И Морис тоже улыбнулся.

Коротко об авторах

Питер Чейни (Peter Cheyney)— псевдоним английского писателя Реджинальда Саутуса Чейни (Reginald Southouse Cheyney), родившегося в Лондоне 22 февраля 1896 г. Еще будучи школьником, он начал публиковать свои произведения (стихи и статьи) в журналах для мальчиков.. В его юношеской биографии есть и период увлечения развлекательной драматургией..

Во время первой мировой войны Чейни был призван в армию и дослужился до звания лейтенанта; демобилизовавшись, опубликовал два сборника сентиментальных стихов, писал песни, короткие рассказы.

Первая попытка в детективном жанре относится к 1923 г.; она оказалась неудачной. Ничем не проявил себя Чейни в качестве лавочника, букмекера, политика, радиокомментатора, издателя.