За морями, за горами(Сказки народов разных стран)

Он цеплялся за утёс передними лапками, складывался пополам, подтягивал хвост к голове, потом снова раскладывался и снова складывался. Так он полз да полз. Скоро он уже поднялся над тем местом, до которого допрыгнул кролик. Потом он поднялся выше того места, до которого допрыгнул олень. Потом пополз ещё выше и наконец скрылся из виду.

Долго ждали родители детей и все звери. Маленький Ту-Ток-э-Нула полз до вершины большого утёса целый день. Только к вечеру он дополз до Осео и Овини и разбудил их.

Очень удивились брат и сестра, когда увидели, что сидят в облаках на вершине утёса. Ведь они уснули на маленькой горке!

Помогая друг другу, Осео и Овини с трудом спустились по крутому склону и рассказали родителям обо всём, что с ними случилось. А маленького червяка-землемера Осео захватил с собой вниз и пустил в траву:

— Спасибо тебе, Ту-Ток-э-Нула! Ты, маленький червяк, сделал то, что не мог сделать даже ягуар!

С тех пор прошло много зим, много-много! Но до сих пор посреди долины стоит, упираясь вершиной в облака, высокий утёс. И до сих пор в память о подвиге маленького червяка-землемера его так и называют: «Большой утёс Ту-Ток-э-Нулы».

Сапожки борзой собаки Румынская сказка

ткуда были у зайца две золотые монетки, я и сам не знаю, но только в сказке говорится о том, что однажды осенью отправился заяц на ярмарку. Уже давно подумывал он, что хорошо бы ему завести себе белую шляпу с павлиньим пером да зелёную курточку… Но об этом рано было даже мечтать: ведь ещё и на ногах-то у него ничего не было.

А шёл осенний дождь, и за ноги начал хватать холод. Поэтому заяц надвинул свою старую шляпу на самый лоб, покрепче запахнул зипунишко и пошёл быстрее, чтобы скорее добраться до ярмарки и купить там себе обувку.

Так шёл он да шёл, посматривая то направо, то налево и поднимая уши при каждом шорохе. И вот совсем уже к вечеру повстречался на тропинке с борзой собакой.

Была эта собака толстая, крепкая. Одета она была в тёплую шубу, а на ногах у неё были сапожки — новы-новёшеньки. Поздоровался заяц с борзой собакой, и пошли они вместе через лесную чащу.

Идут, а заяц так глаз и не спускает с собачьих сапожек: уж очень они были красивые, да к тому же ногам зайца становилось всё холодней и холодней.

— Скажи, пожалуйста, сколько ты заплатила за сапожки? — спросил робко заяц.

— Два золотых, — ответила с гордостью борзая собака.

— Вот и я иду на ярмарку купить себе сапожки.

— Да и я иду туда же. Сапожек найдёшь там сколько хочешь. Были бы деньги.

— У меня есть два золотых, — прошептал зайчик.

Борзая собака ничего не сказала, а стала закручивать кончики усов с таким независимым видом, как будто её совсем не интересовало, есть ли у зайчика деньги или нет.

Так шли они до тех пор, пока совсем не стемнело. Даже и дороги не стало видно, а тут ещё сверху полил на них холодный дождь, да такой, что у бедного зайчика зубы от холода застучали.

— Послушай-ка, кум, что я тебе скажу, — проговорила собака. — Я вижу, ты разут… а ведь ночь и холодно… да к тому же у тебя с собой деньги. У меня тоже. Кто знает, с кем нам придётся встретиться, а уж, верно, в лесу полно разбойников.

Заяц крепче запахнул на себе куртку, чтобы лучше чувствовать деньги, лежащие у него в кармане.

— Что же делать? — спросил он.

— А для чего на свете существует корчма? Чтобы укрыться в случае нужды. Здесь рядом есть медвежья корчма. Зайдём к деду Мартыну, выспимся, а завтра утром отправимся дальше. Может, и дождик к тому времени перестанет.

Согласился зайчик, и поспешили они с борзой к корчме. Дед Мартын принял их очень радушно.

— Ну и погода! — пробурчал он, стряхивая пепел со своей трубки. — Собаку на улицу не выгонишь… Да ты ещё и разут… Поди-ка к огню, погрей ноги.

Подошёл заяц к очагу, а сам весь дрожит.

— Спроси-ка чего-нибудь поесть-попить, — тихонько сказала борзая.

— Спрашивай ты, кума. Я не голоден. Да к тому же у меня нет мелочи. А если разменяю золотой, то на всю зиму останусь разутым.

— Ну и чудак ты, кум! Да кто просит тебя менять золотой? Хватит у меня денег, чтобы заплатить, — уж не польщусь я на такого бедняка, как ты.

И, поворотившись к деду Мартыну, борзая сказала:

— Эй, дед Мартын, что ты нам дашь поесть?

— Вот пирожки.

— Я бы их отведала! — облизнулась борзая.

— Есть жаркое, медовые соты, виноградное вино.

— Подавай-ка нам, кум, всё подряд: мы так проголодались, что даже темно в глазах, — сказала борзая.

Тогда дед Мартын подвязал передник, совсем как настоящий корчмарь, и принялся носить кушанья.

Борзая так и глотала кусок за куском. А зайчик стеснялся и едва отведал пирога с капустой. Может, он и совсем бы ничего не отведал, если бы борзая собака не приказала ему:

— Ешь, кум, это для тебя!

Можно было подумать, что борзая целый месяц не ела: так быстро работала она челюстями и двигала языком. Пока дед Мартын курил трубку, вся еда была съедена. Напоследок борзая спросила кружку виноградного вина, которую и выпила залпом. То-то зайчик удивился! Удивился и дед Мартын.