За Москвой рекой. Перевернувшийся мир

Представители Руха заверили нас, что в независимой Украине не будет этнических беспорядков, несмотря на то, что история страны знает немало проявлений антисемитизма и кровопролитных столкновений между поляками и украинцами. То же самое говорил председатель Львовского городского совета. После того, как мы посетили редакцию местной националистической газеты «За вильну Украину», мои сомнения не рассеялись. Газета была основана всего три месяца назад и отличалась экстремистской направленностью. Редактором был обходительный человек с лисьим лицом и манерами, не внушавшими доверия. Его заместителем был полоумный археолог. Он утверждал, что шотландцы и украинцы — потомки скифов. Русские, заявлял он, «генетически» ниже, и именно поэтому они нецивилизованны, жестоки и имеют врожденную склонность строить концентрационные лагери.

Бюст Ленина был уже вынесен из парадного входа в старое муниципальное здание. Руководители местной коммунистической партии занимали теперь только один этаж. От них осталась лишь тень того, чем они были раньше; они все время оправдывались и извинялись. Они признавали, что партия в прошлом совершала преступления, и соглашались с тем, что она не может больше рассчитывать на привилегированное положение в состязании с другими партиями. В прошлом это были большие люди, уверенные в себе, наделенные властью. Теперь они не играли никакой реальной роли в жизни города. Мне было их почти жалко.

Люди, узурпировавшие их позиции, занимали теперь остальную часть здания: председатель областного Совета Давымуха, импозантный молодой человек, в прошлом инженер-электронщик, и три его заместителя — Иван Хел (который провел 17 лет в лагерях), Михаил Косив, поэт, и Игорь Юхновский, физик, лидер оппозиции в Раде. По словам Давымухи, он стоит за постепенное и упорядоченное продвижение к рыночной системе и к полному суверенитету Украины. Украине нужно как можно скорее иметь свои собственные деньги, банк и таможню, хотя это и противоречит тенденции Западной Европы к большей интеграции. Украина не может иметь отношения, основанные на принципах кооперации и общего рынка, с другими республиками или с Советским Союзом, пока она не будет обладать достаточным реальным суверенитетом, чтобы вести переговоры на началах равенства. Во Львове это общая точка зрения. Даже коммунисты, те, что этажом выше, согласились с декларациями о суверенитете и экономической автономии, принятыми Верховной Радой 16 июля. Эти идеи еще не полностью разделялись в Киеве, где аппаратчики, вроде Ивашко, все еще старались сохранить целостность Союза. Однако через год они стали уже общим местом.

Весной 1991 года я вновь отправился на Украину с Дугласом Хердом. В результате политических потрясений, имевших место летом и осенью предыдущего года, Ивашко был сменен на посту председателя Украинского Верховного Совета Кравчуком, а спокойный Зленко был теперь министром иностранных дел. Они излучали уверенность в самих себе и в будущем своей страны.

У Кравчука была типичная внешность кряжистого украинца и благодушные манеры. Он имел репутацию партийного служаки: будучи областным партийным секретарем, он был одним из самых активных проводников русификации в Западной Украине. Теперь он заявил Херду, что между Украиной и Москвой не должно быть железного занавеса. Но Украина должна быть равноправным партнером. Она должна владеть и распоряжаться всеми основными средствами и природными ресурсами на своей территории. Она должна собирать все налоги, отдавая согласованную часть центру. Прямое налогообложение из центра должно прекратиться. В течение семидесяти лет партия и правительство были слиты воедино в рамках жестокой тоталитарной системы. Бюрократы в центре вцепились в свои кресла «как блохи в шерсть». Украинские депутаты все еще проявляют угодливость, когда приходится решать трудные проблемы; у них «от страха глаза становятся круглыми» при мысли, что скажет Москва или ЦК Украинской коммунистической партии. И все это говорил человек, который всю свою жизнь преданно проводил политику Москвы на Украине. Тем не менее, этот крупный политик производил освежающее впечатление. Прошло девять месяцев, и ему удалось с помощью различных маневров добиться независимости для своей страны.